— Сколько с меня?
— Сколько дашь — все заберу.
Щедро расплатившись со старухой, возвращаюсь в лазарет с единственной пациенткой. Инь успела заснуть, пока я изображал из себя алкаша, поэтому стараюсь передвигаться тихо. Развожу малину в кипятке, по рецепту бабульки бросаю туда пару каких-то непонятных листьев. Принюхиваюсь.
Ну, вроде на отраву не сильно тянет.
Растолкать отбивающегося от моих рук котенка — задача со звездочкой. Отобрать у нее одеяло вообще не представляется возможным.
— Ты думаешь, я тебя трахать сейчас буду в таком состоянии?
Ина только фыркает презрительно, отползая подальше.
— Интересно ты, конечно, решила откосить от работы ртом, — усмехаюсь, отвожу от ее лица мокрые пряди. — Изобретательно, я бы сказал. И ведь не подкопаешься.
— Иди к-к черту… — сипит сквозь боль в горле. Мне приходится слух напрягать, чтобы разобрать ее шипение.
— Сначала тебя вылечить надо, потом вместе сходим. Пей.
Отрываю одну ее ладонь от одеяла и заставляю обхватить кружку.
— От-трава?
— Да. Положу конец твоим мучениям. Яблоня как раз начала подсдыхать, на удобрение пойдешь.
— Я быстро умру?
— Да пей уже, мученица. Не умрешь ты от обычной простуды. Может, к вечеру даже разговаривать нормально начнешь. Сейчас твой голос больше напоминает хрип раненой гиены.
Инь возмущенно что-то булькает себе под нос и прикладывается к кружке. Жмурится на первом глотке, с трудом проталкивает варево дальше по горлу.
— Сладко…
— Это чтобы ты вкус мышьяка не почувствовала, — удерживаю кружку, когда Ина пытается поставить ее на пол. — Нет уж, бацилла, до дна давай. Тут не так уж и много.
— Глотать больно, — жалуется, как маленькая. — Не хочу.
— После горячего станет легче. Заодно и изнутри тебя прогреет, а то губы уже все синие.
С горем пополам под моим пристальным контролем малышка вливает в себя содержимое одной несчастной кружки. Морщится в конце, машинально тянется пальцами к горлу. Знатно ее все-таки развезло.
— Ты всегда так болеешь?
— Еще с детства, — опускает голову на подушку. — Зато редко. Обычно что-то начинаю чувствовать вечером, но ты вчера…отвлек меня, наверное.
— То есть дрожала ты, хочешь сказать, не из-за моих прикосновений, а потому что тебя морозить начало? — прищуриваюсь, костяшками пальцев провожу по ее щеке.
— Да.
— Ответил бы я тебе в рифму, да решил вести себя прилично, пока на ноги не встанешь. Но знай, котенок, ты сейчас выстрелила в упор в мое эго.
Готов спорить, Инь не приступ кашля сдерживает, уткнувшись в подушку, а тихо хихикает.
— Угадаешь, что у нас дальше по расписанию? — поднимаюсь, чтобы взять бутылку со стола, и возвращаюсь назад к сжавшейся перепуганной малышке.