— Тут на днях девицу с таким же браслетом казнили по приказу Красного, — ворвался в мои мысли самодовольный голос. — Оказалось, ложе с эспером делила по своей воле, помогала мерцающих по селам собирать, — я споткнулась и сбавила шаг. А ведь на мне и такой грех имелся!
— Ты чего? — ушел недалеко вперед, обернулся и быстро вернулся.
— Тебя как зовут? — улыбнулась, разглядывая россыпь милых веснушек на переносице парня.
— Вьюжин, — почти как коня моего.
Я рассмеялась, а он нахмурился.
— Скажи честно, Вьюжин, приятно беспомощных копьем протыкать и животных сжигать? — не ожидал он такого вопроса. Оторопел поначалу, а потом копье свое виновато за спину спрятал. А ведь есть же совесть у юнца.
— Мне приказали, я сделал, — ответил сухо и подогнал вперед толчком в плечо. — Это они на нашу землю спустились! Так им и надо! Да славится великий Саэрос и Красный предводитель!
Я ухмыльнулась и ничего не сказала. Сделала свои печальные выводы. Нет смысла стараться донести иную мысль. Поначалу вторжение действительно выглядело именно так, как он описал.
Благо, что остаток пути мы провели в тишине. Не выдержало бы мое сердце страшных терзаний от тех свежих воспоминаний, что ужасающей картиной застыли перед глазами.
— Сюда, — указал он на углубление с дверью в стене. — Сначала Мастер осмотрит и допросит. Иди! — дернул на себя металлическое кольцо и распахнул деревянное полотно.
Я вошла в новое незнакомое помещение, что с первой же секунды напомнило пыточную. Слишком мрачно. Всего лишь одна свеча уныло горела на столе в конце комнаты. К стенам приделаны цепи и кандалы, а посередине самый настоящий пыточный стул диковиной конструкции с кожаными ремнями на подлокотниках. Наверное, мне следовало закричать в ужасе и броситься к выходу, но мужская фигура, медленно поднимающаяся из-за стола, заставила оторопеть.
— Мэлори, — ни с чем и никогда не спутала бы этот голос. Повернулась бы на него, даже в Ханаане.
Из глаз брызнули слезы. Как есть осела на пол, уронив лицо в ладони. Раздались тихие шаги. Он коснулся моего плеча, а потом обхватил и поднял. Силой оторвал мои руки от лица и посмотрел в глаза.
— Мэл, О! Солнцеликая услышала мои молитвы! Ты здесь, со мной, жива и здорова… — цепко сжал мою талию пальцами. — Когда Таура написала, что ты в лагере Кайса, — до чего же чужеродно в его устах прозвучало имя генерала. Мне захотелось закричать, чтобы не смел произносить его имя вслух и марать в кровавой бане, что устроило сопротивление. Он не достоин даже думать о нем! Но здравый смысл потушил ярость.