– Как ваши раны, князь Репнин?
– Все в порядке, Сир.
– Я попросил вас прийти, для того чтобы поручить вам передать еще раз императору Александру мои пожелания мира. Почему мы ведем войну, когда мы…
– Сир, прошу простить меня за мою дерзость и за то, что я вас прерываю, но я должен сказать, что я – только солдат, далекий от международной политики и от императорского двора. Я не могу дать на это никакого ответа.
– Я прошу у вас только об одном: передать императору Александру слово в слово то, что я вам сейчас скажу.
– Это долг верности по отношению к моему государю.
– Послушайте меня, вы сможете встретиться с императором через несколько дней, если он еще находится при армии. Скажите ему, что если бы он выслушал мои предложения и согласился встретиться на аванпостах, тогда я бы подчинился воле его благородной души. Ему достаточно было бы объявить мне свои намерения для достижения спокойствия в Европе, и я бы подписался под ними. Но вместо этого он послал ко мне наглого хлыща, который посмел дерзко вести себя с главнокомандующим французской армии во главе его войск. И что из этого вышло? Мы сразились, и теперь только я имею право высказывать мои желания. Но мы можем еще найти путь к сближению, пусть он пришлет мне в Вену своего уполномоченного представителя, но только не одного из этих придворных, которые наполняют его штаб. Правда далека от монархов. Александр родился на троне, а я стал императором сам, но мои бывшие товарищи, мои бывшие командиры не осмеливаются больше мне ее говорить, как не говорят ему правды его придворные.
Но давайте поговорим о сражении. Что за мысль была растянуть вашу армию и разделить ваши колонны, как вы это сделали? Нужно было сконцентрировать войска, собрать армию в кулак, для того чтобы всю ее целиком бросить на врага.
– Но, Сир, я уже имел честь вам говорить, что я всего лишь полковник, моя роль смотреть вперед и драться с тем, кого я вижу перед собой, а не пытаться проникнуть глубже этого. Для меня главное повиноваться, а не рассуждать.
– Репнин, вы полная противоположность Долгорукому, вы слишком скромны. Но я должен сказать, император Александр все равно должен был проиграть это сражение. Для него оно было первое, а для меня – сороковое.
– Сир, я убежден, что после урока, который вы преподнесли, у него не будет необходимости дать столько же битв, чтобы взять реванш.
– Я вижу, вы сердитесь.
– Я бы не посмел, но солдат не может быть безразличен к тому, что говорят о его государе.
– Ну что ж, полковник, давайте не будем друг на друга обижаться, для нас это будет несложно, потому что я вас уважаю.