– А с реле совсем ничего не получится?
– Ничего. Если у нас будут быстрые реле или какие-то их аналоги с реакций хотя бы одна сотая секунды – то да. На обычных же – увы, ничего не выйдет.
– Ясно, – серьезно произнес Фрунзе. – Ну что же – поздравляю. Дело вы сделали очень большое и важное.
– Это пока прототип. До серии пока далеко. Год, может быть два. Сами видите – все собрано второпях.
– Год. Лучше полгода. У нас каждый день на счету. Впрочем, это не так важно. Главное, что вы его сделали. Само по себе – это невероятно. – максимально уверенно и страстно сказал нарком и крепко пожимая руку Крылову.
Строго говоря тот ничего толком и не изобретал. Скорее руководил командой, собранной им по большей части из эмигрантов. Но суть от этого не менялась. Ибо здесь удалось шагнуть дальше обычного. И довольно серьезно обогнать историю.
И это было славно.
Почти что волшебно.
Потому как такие «ЧПУ» были крайне важны для молодого Союза, в котором квалифицированных рабочих наблюдался острейший дефицит. А тут, раз наладив и поставив на десяток-другой подобных станков одного квалифицированного мастера с помощником, можно было гнать очень приличную серию. Едва ли не круглосуточно с минимальным простоем и опять-таки минимальным браком.
Сказка!
Осталось дело за малым. Начать производить этот блок управления хотя бы малыми сериями, да оснащать им заводы. В первую очередь, конечно, Ярославский, который осваивал V12 двигатель BMW VI. У которого был покамест самый проблемный коленчатый вал из серийных образцов. Ну и дальше по списку.
Больше моторов богу моторов! И дешевле…
1928 год, январь, 30. Ленинград
– Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро. Тарам-парам, тарам-парам. На то оно и утро, – напевал Михаил Васильевич, шагая по заводу Большевик.
Люди как-то привыкли к тому, что два дня подряд он внезапно никуда не заходит. Как правило. Поэтому, после посещения наркомом завода 29 января, все выдохнули.
А он взял и снова зашел.
Только не в тракторный цех, где работали над танками, а в артиллерийский. И как раз в самый такой момент, когда его совсем не ждали. Утром. Ни свет, ни заря. Только что был последний гудок и рабочие заняли свои места. Мастера и бригадиры проверяли их наличие и состояние. Ставили задачи, если это требовалось. И вообще – запускали трудовой процесс. Вот тут-то Фрунзе и появился.
– Выдыхай бобер, – смешливо произнес он, обращаясь к растерянному начальнику цеха. Тот прям ошалел, увидев вырулившего от него в двух шагах из-за поворота наркома. В первые мгновения даже обругать хотел, думая, что это какой-то бездельник шляется. Да так и застыл с открытым ртом.