Но блокнот с желтой обложкой снова попадался на глаза. Перелистывал исписанные синими чернилами страницы, убеждался, что стихи — ни к черту, а вот эти два можно оставить. Выдергивал несколько листов, сжигал в пепельнице и продолжал писать.
Писал урывками, как получится. Мог несколько дней прокручивать в голове неподвластную рифму, прежде чем занести в блокнот, а мог, не вставая из-за стола, набросать несколько свежих стихотворений. Бывало, неделю или две болел одним четверостишием, а через месяц нещадно вымарывал его из блокнота и из памяти.
И вот однажды…
— Слушай! Это стихи! Черт возьми! Это печатать можно!
И это сказал не абы кто, а Сеня, который всегда смеялся над его стихами.
Ожидал, как обычно, насмешек, иголок и даже ножей, и не поверил своим ушам. Может, ослышался?
Промолчал, ничего не сказав в ответ, лишь вопросительно посмотрел на друга. Тот подтвердил — стихи ему понравились.
Сеня разнес радостную весть — Вилен наконец-то стал поэтом! И это было, как нак качества, — теперь все поверили в Вилю.
На старой квартире, оставшейся ему с братом от родителей, ежедневно собирался шалман. Раньше там пили пиво, играли на гитаре, слушали музыку, а потом тесная комнатушка превратилась в культурный центр.
— Ну, что-нибудь новенькое есть? Чем порадуешь? Читай стихи, Пушкин!
И он читал. И его слушали. И наплевать было, что вся аудитория — с десяток друзей, собиравшихся в его доме попить пива и рассказать о похождениях на любовном фронте. Главное — исчезла пустота, на краю которой он стоял — стихи стали мостиком, по нему можно пройти через пропасть.
Взгляды людей меняются с удивительной быстротой. Сегодня человеку нравятся твои стихи, а завтра уже нет, или наоборот. Мы порой сами не знаем, что нам по сердцу, а что нет. В школе, когда Вилен учился в пятом или шестом классе, на уроке труда получил пятерку за заготовку, сделанную по шаблону. На другой день преподаватель, заново осмотрев работу, исправил пятерку на двойку, так и не объяснив почему.
Так было и со стихами. Просили почитать, переписать, показать знакомым. Иногда даже приходили незнакомые люди, и его квартира стала как место для паломников. Наверное, друзьям понадобился свой поэт. Сам-то поэтом себя не считал.
В этот период он и познакомился со Светланой. Светловолосая девушка однажды пришла в его компанию и робко спросила: «Говорят, тут читают свои стихи?». И когда, встав посреди накуренной комнаты, прочитала свое стихотворение, Вилен понял — он влюблен по уши. Ее голос, ее волосы, ее глаза и наконец — ее стихи — были прекрасны. Рифма была проста, но каждое стихотворение Светки пробирало до костей.