Это ужасно. Да, кстати, старушка с начесом как-то уже не попадается ей на глаза. Скорее всего, она тоже исчезла, как дым от паровоза. Сбежала домой раньше срока. Это же нормальное явление, как сказал Виктор! Да... Виктор, Виктор... ты говорил, что спасал Корецкого, но не получилось. Врешь ты все! Об этом уже бы весь "Изумрудный" гудел. И Светлова бы рассказала. А ты все врешь, чтобы успокоить меня!
Лика энергично растерлась полотенцем, затем вернулась в комнату и отчитала кота:
- Почему ты на постели? По улицам болтаешься весь день, потом являешься, как ни в чем не бывало - и в кровать. Хоть бы лапы мыл!
Сеня прижал уши на пару секунд. И все. Никаких попыток исправиться он не предпринял. Зачем? Куда она без него, Синопсиса Корецкого...
Пришло утро. Открывать глаза не хотелось. Еще ночью Лика слышала тихое шуршание дождя: погода поменялась. Изменилось и настроение. На смену нервозности пришло безразличие. Мысли не теснились в разгоряченной голове, версии не рождались. В душе было пусто. Приподняв голову, она увидела, что Сеня тоже пребывал в меланхолии, он лежал, свернувшись калачиком и спрятав мордочку в лапы, на улицу не просился. Глянув на часы, Лика поняла, что время для завтрака было почти на исходе. Стоило поторопиться, чтобы не остаться голодной до обеда.
Анна сидела за столом в тонком трикотажном спортивном костюме серого цвета. На бледном лице следы то ли бессонной ночи, то ли слез. Она медленно помешивала ложечкой кофе и рассеянно, без всякого интереса смотрела по сторонам. Лика в очередной раз отметила про себя, что Анна далеко не так молода, как ей показалось вначале.
- Доброе утро. Погода как-то сегодня подкачала, правда? - с сожалением произнесла Лика, усаживаясь за стол.
- Доброе, - кивнула Анна. - Погода? - она прищурилась, глянула в окно и пожала плечами. - А мне нравится. Можно запрятаться на целый день в постель с книгой. В телевизоре, на худой конец, каналы пощелкать. И чтобы никого не видеть, - она сомкнула припухшие веки и улыбнулась.
- Такое настроение бывает, соглашусь, - вздохнула Лика и про себя добавила: причем довольно часто.
- И в нем ничего плохого нет. - Анна медленно облизнула ложечку и положила ее на блюдце. - Когда меня прижимает депрессия, - понизив голос, сказала она, - я, в конце концов, перестаю ей сопротивляться и опускаюсь на самое темное дно своего сознания, как глубоководная рыба. И лежу там без движения. Главное понять, что в этом ничего нет страшного. И тогда откуда-то появляются свежие силы. Медленно всплываю. С новыми идеями. И вот уже можно жить и работать дальше.