— Не время для дел, барон, — не дал ему договорить Даор, поворачиваясь к паре спиной.
— Ну папа! — раздался капризный шепот сзади, и герцог поморщился от отвращения.
Разумеется, они не рискнули подойти к нему больше, проследовав мимо и вниз. Слуга оповестил зал о прибытии барона, и повисла абсолютная тишина, все повернулись к лестнице. На второй ступени барон оступился, и его дочь еле удержала похожее на бочонок тело. По залу пронеслись тихие смешки. Герцог, все еще вглядывавшийся в красивое лицо Аланы, заметил как она сочувственно вздохнула, и улыбнулся.
58. Алана и Даор
Когда Даор Карион появился на верхней площадке лестницы, и его имя разнеслось по затихшему залу, Алана, стоящая у самых ступеней, даже вышла из-за колонны, чтобы увидеть таинственного черного герцога, о котором так аккуратно говорила мама, имя которого с придыханием произносила Роза, и упоминания о хладнокровных и ужасающих политических ходах которого иногда встречались в книгах по новой истории. Черный герцог был фигурой легендарной, Алана и не думала, что может когда-нибудь оказаться с ним в одном зале. Ей хотелось взглянуть на него одним глазком, а после скрыться, чтобы он не обратил на нее внимания и не поинтересовался, как, пользуясь его протекцией, она вместо Вилы попала в Приют.
Когда представляли других именитых, музыка вежливо стихала, но разговоры вполголоса, шуршание одежд, звон бокалов все же наполняли зал. В этот же раз замолчал, казалось, даже ветер на улице. Даор Карион неспешно спускался по ступеням. Черный как ночь камзол, вышитый затемненным серебром, подчеркивал его широкие плечи и сильный торс. Жилет из явно созданной ткани, как и застегнутая до горла рубашка, и заправленные в сапоги брюки — все было черным, как его герб. Волосы тоже были темными, блестящими как обсидиан, и свободно стекали по спине, доходя до пояса. Белое лицо с острыми и хищными правильными чертами светилось на фоне всей этой темноты, и, раз взглянув, Алана не могла отвести глаз от его аристократичной и опасной красоты. Глубокие как омуты глаза смотрели прямо на нее, не отрываясь. Тонкие губы его изогнулись в пугающей улыбке, и Алана вдруг поняла, что уже видела это невероятное лицо. Только тогда его наполовину скрывали шрамы, а острый силуэт был размыт серыми накидками торговца. И потом, когда он с триумфом держал истекающий кровью камень, стоя над чудовищным алтарем, и его лик будто прожег раны как тряпку, а он улыбался ей еще более пугающей улыбкой… Он был так же красив и так же ужасен. Теперь от герцога Даора Кариона веяло холодом сапфиров и обсидиана, захватывало дух как от падения в простор бездны, в глубине которой горел огонь. Никогда она еще не видела никого настолько страшного в своей силе, и никогда еще так не хотела оказаться невидимой.