— Почему? — вопрос прозвучал глухо.
— Потому, что не уверена, что это можно доверить ему, — пожала плечами Алана. — Он обманул меня насчет того, что не уверен, Тамалания я или нет. И это просто выглядит как попытка заставить меня дать клятву.
— Нет, я спрашивал о другом. — Объятия Келлана стали менее крепкими. — Почему он сказал тебе, что не причинит вреда?
— Я не знаю, — ответила Алана, радуясь, что Келлан не мог прочитать ее мысли. В конце концов, то, о чем она подумала, было не так уж и важно?
— Сказать, что ты будешь учиться — это не дать клятву, — заметил Келлан. — Давай справляться со сложностями постепенно. Не захочешь учиться, мы что-нибудь придумаем.
— Ты будешь рядом? — спросила Алана, обеспокоенно глядя в почему-то помрачневшее лицо Келлана.
— Конечно, — ответил Келлан.
— Тогда я готова.
Алана вывернулась из его рук и поднялась, поправляя юбку. Келлан встал вслед за ней и легко прикоснулся к ее спине между лопаток.
Дверь и правда не пришлось открывать. Как только они оказались в шаге от нее, черное дерево расплылось и снова затвердело уже за их спинами.
69. Даор
Основной раунд обсуждений закончился, и герцоги, уставшие и испуганные, разошлись по углам, вполголоса беседуя со своими поверенными. Даор был приятно удивлен тому, как грамотно и ловко Син заставил каждого, даже привыкших отсиживаться в своих Серых землях герцогов Лисар, даже вечных врагов для всех Теренеров, дать слово принять участие в общей борьбе с Пар-оолом и послать служащих им шепчущих-воинов на эту борьбу. Сам Даор вряд ли провернул бы это лучше. Син меньше, чем за полчаса, донес до них всего одну очевидную мысль: цель Пар-оола не шепчущие, а вся Империя, и пострадает каждый, но первыми практичные пар-оольцы подчинят или убьют именно знатные семьи.
Гордые и не зависящие ни от кого мужчины и женщины тряслись осиновыми листьями, они перешептывались, а в перерывах подходили к Даору по одному, прося у него защитные артефакты, которыми могли бы скрыть свои дома и семьи, лебезя, обещая ему заплатить ту цену, что он назовет — и Даор Карион назначал встречу за встречей для обсуждения условий. Война всегда была временем сложных и полезных решений и провоцировала перемены в расстановке сил, а значит, появилась возможность почти не тратя сил и времени убрать с политической доски не нужные ему фигуры и вывести вперед другие. Даор Карион привык получать удовольствие от войны.
Однако сейчас все было не так просто, как обычно. Нынешний Пар-оол внушал ему куда большее беспокойство, чем все враги Империи последних трех столетий. Когда Син протянул ему шейное кольцо, еще влажное от крови носившего его воина, и Даор провел над тусклым металлом рукой, прислушиваясь, то ясно осознал, что расклад был куда неудачнее для имперцев: ошейник не только ломал волю того, на кого был надет, но и в разы усиливал его магические способности. Кем бы ни был артефактолог, создавший это чудо, и кем бы ни были размножившие его изобретение мастера, они обеспечили своей армии победу по умолчанию. Им стоило лишь искать и забирать слабых шепчущих, никому не нужных, недоучившихся или не попавших в Приют самоучек и деревенских колдунов, да и послушников тоже — и эти вчерашние неудачники становились сильнейшим оружием, послушным и смертоносным.