— У меня есть вилла на севере Лации. Она досталось мне от отца. Там доживает свою старость моя достойная мать.
— Ну, зачем забирать у нее то, чего она ждала большую часть жизни? — император перестал улыбаться и нахмурил брови. — У тебя есть не менее ценное сокровище — твоя прекрасная супруга.
— Публий! — Сабина, жена императора, от возмущения назвала его коротким семейным именем. На людях такого не позволяли рамки приличия. Вспомнив об этом, она не стала продолжать, а лишь с негодованием смотрела на него.
Атилия ощутила холод вверху живота.
Адриан не стал обострять ситуацию. Он показал в сторону супруги ладонь — успокаивающий жест.
— Не переживай, августа, мы все сделаем, как велит буква закона. Луций, в случае проигрыша, разведется с Атилией. И простит ее отцу выплаченную за нее сумму. Тем более, мы недавно выяснили, он заплатил фактически из моей казны. Ну как, Луций, принимаешь ставку?
От неожиданности у нее перехватило дыхание, и под грудью все еще чувствовался холодок. Муж, видимо, не предвидел такого и лишь кивнул несколько раз головой, в знак согласия.
— Нет, мой бывший казначей, такой ответ я не принимаю. Ты вслух скажи, при свидетелях, что согласен.
Император, все еще не улыбаясь, серьезно смотрел ему в глаза. Тот собрался с духом и ответил:
— Я поддерживаю ставку. Моя жена Атилия получит развод, в случае проигрыша моих бойцов. Деньги, уплаченные за нее, я не стану потребовать с ее отца, патриция Тита Атилия.
— Замечательно, — Адриан остался доволен, это отразилось на его лице — Хочу кое-что уточнить. Свой проигрыш я приму, только если будет убит главный боец моей команды — рударий Германус.
— Но, августейший, — запротестовал Луций, — Есть же правила, и судьи. Разве мы все не сможем понять, какая команда победила?
— Ты либо принимаешь мои условия, либо убираешься.
Теперь Адриан не сдерживал свои эмоции. Его глаза блестели не дружелюбно. Луций стушевавшись, опустил голову и кивнул в знак согласия.
Тем временем уборка арены закончилась. На обновленный песок стали выходить гладиаторы. Глашатаи, громкими выкрикиваниями объявляли их имена-прозвища. Так же кто из них, чем отличился ранее.
Сначала, с правой стороны вышли два огромных, темнокожих бойца. В руках они несли по трезубцу и сети. Доспехов на них вовсе не было, лишь левая рука каждого была обмотана толстым слоем войлока. Выяснилось, что прибыли они из Ливии, и уже отличились в боях на арене Капуи. Здесь считались новичками. Еще четыре гладиатора из их команды следовали за ними. Эти оказались уже известны римской публике. Зрители радостными криками стали их приветствовать.