– Сержант называл ее иначе, – презрительно выплюнула принцесса.
– Да-да, – закатил глаза романист, – Ася Большие сиськи. Но согласитесь, прекрасный соавтор, для нашего романа подобное имя не подойдет. Прекрасногрудая Асят звучит не в пример лучше.
– Какого романа? – окончательно запуталась я в происходящем.
– Будущего, – страстно выдохнул Акиэль, порывисто подаваясь вперед.
От греха подальше отодвинулась на край кровати. Мало ли. Творческие натуры такие непредсказуемые. Никогда не знаешь, чего от них ожидать.
– Что ни говори, удачно я в путешествие навязался… – расплылся в широкой улыбке он, затем спохватился и поправился: – То есть согласился сопровождать ее высочество в странствиях. Сюжетов, сюжетов… Только успевай записывать. А, если намекну, мол, на реальных событиях, расхватают как мороженое летом. Леди Эймэль, поздравляю! Мы богаты.
С этим утверждением трудно было поспорить. С момента попадания в этот мир я никогда особо не бедствовала. Признаю, некоторые деньги добыла откровенным грабежом. Но грабила грабителей, которые желали обчистить меня саму, а это практически ответка от судьбы местным работникам ножа и топора – быстрая и эффективная. Еще у меня, то есть у Вероники, имеется в Гномьем банке счет, куда капают доходы от рецептов коктейлей. Хотя, конечно, не совсем понятно, смогу ли я доказать, что я – это я. Так что счет пока под вопросом. Но писателю благодарно улыбнулась. Зачем обижать ранимую творческую душу?
– Никаких имен! – приняла близко к сердцу грядущую славу Норандириэль. – Не смейте даже вскользь упомянуть нас с братом в своей паршивой книжонке.
– Писать мемуары сильных мира сего – труд неблагодарный, – ничуть не обиделся Акиэль. – Для этого есть прикормленные летописцы. Они всю вашу жизнь так благообразно опишут, что можно статую отливать, в храм ставить и молиться. Я же, в силу своих скромных умений, пишу любовные романы. Вот и напишу про сложную судьбу Асят, брата которой подставили злые люди, и она была вынуждена выкупать своего брата, продав единственное ценное, что есть у девушки.
– И что она продала? – впечатлилась второпях накиданным сюжетом принцесса.
– Как – что? Свою девственность, разумеется, – охотно пояснил романист. – С аукциона. Но брат не оценил ее жертвы, сказал, что лучше бы сгнил в тюрьме. Возлюбленный отвернулся. Родня от нее отказалась. Асят пришлось вернуться в публичный дом.
– Ничего себе, – еще больше увлеклась судьбой бедняжки эльфийка. – А дальше?
Акиэль открыл было рот, дабы продолжить увлекательное повествование, но я задушила его порыв на корню: