— Здоровый кабан, мля… — просипел один. — Усраться можно, такого тащить.
— Заткнись, — грубо оборвал его второй голос. — Давай еще десять человек наймем, и с ними деньги поделим. Забыл, сколько нам платят?
— Да тащу, тащу, — пошел на попятную сиплый. — Но, до чего же тяжелый, падла.
С сопением и матом они вытащили Ахемена на свежий воздух, который резко ворвался в его легкие. Это было невероятное облегчение. После спертого воздуха каюты солоноватый морской ветер даже немного пьянил. Носилки с княжичем бросили на какую-то телегу, причем ему перед этим плотно забили рот вонючей тряпкой. Сверху забросали сеном и повезли. Ехали они пару часов, после чего с таким же сопением и поминанием демонов, которые подкинули им такую тушу, Ахемена перетащили в подвал, где бросили лицом вверх на широкую кровать.
— Значит так, кусок сиятельного дерьма, — сказал ему похититель, который был в маске на пол лица. — Веди себя спокойно, и ты попадешь домой, в свою счастливую и богатую жизнь. Ты все понял, или тебе нужно еще раз дать по голове?
— Я найду тебя и медленно убью, — Ахемен был спокоен. — Но я могу дать вам шанс. Отпустите меня и бегите. Я не стану вас искать, вы мне не нужны.
Похитители расхохотались. Им было страшно весело. Отсмеявшись, один из них наклонился к нему и сказал.
— Ты так ничего и не понял, мальчик. Ты считаешь себя настоящим воином? Ты думаешь, что в твоей пафосной школе тебя чему-то научили? Ты думаешь, что с тобой станут красиво фехтовать на саблях? Ты конченый дурак. И я, и мой товарищ, были в таких местах, что тебе и не снилось. Мы сидели сутками по шею в вонючем болоте, прячась от дагомейских гвардейцев. Ты знаешь, что это бабы? И ты знаешь, что они могут сделать с таким чистеньким мамкиным воякой, как ты? Ты жрал павшую лошадь, мальчик? А своего убитого товарища? Ты хоть раз пил собственную мочу? Ты варил ремень, чтобы не сдохнуть от голода? Нет? Ты ничего этого не делал? Ну, я так и думал. Тогда ты ни хрена не знаешь о войне, сраный чистоплюй, и ты мне на один зуб.
Ахемен сверлил наемника свирепым взглядом, но ничего не говорил. Да, и сказать ему было нечего. Это были настоящие волки, он отмечал их плавные экономные движения и амуницию, которая сидела на них совершенно естественно, как вторая кожа.
— Слушая сюда, говнюк. Сюда скоро привезут девку. Ты ее знаешь. Если подумаешь выкинуть какой-нибудь фокус, я прострелю тебе ногу, а девку трахнем на твоих глазах во все дыры. А потом отрежем ей палец. Ты понял?
— О ком ты говоришь? — изумился Ахемен.
— О ней, мальчик, о ней. Я говорю о той, на которую ты дрочишь в своих сопливых мечтах. Ты же постоянно к мамочке бегаешь, чтобы тебя на ней женили. Ну, вот и увидишься с ней.