Причиной, по которой Милена оказалась перед Прогоном в Девятке, стало чувство, не слишком ей свойственное — банальная ностальгия.
Она только-только закончила свой первый полевой сезон в ранге начальника экспедиции. (В двадцать пять лет — успех фантастический. Хотя немалую роль сыграл скоротечный брак с университетским руководителем диплома — спустя год профессор был отброшен, как выгоревший пороховой ускоритель). Раскапывали афанасьевские погребения — Милена специализировалась на культурах неолита Южной Сибири.
Тема интересная, и с дальним прицелом — диссертация, что должна была родиться по результатам сезона, трактовала вопросы миграции древних племен Сибири на американский континент. Светили поездки в Штаты, светили гранты от фондов… Все подкосила проклятая ностальгия. Решила отдохнуть две недельки в местах, где прошло пять лет детства — отец вновь получил назначение на Девятку. Отдохнула…
А потом они оказались неизвестно где и когда — даже она, профессионал, не могла точно определить — специализировалась по другой эпохе… Но, именно как историк, Милена пришла к выводу: Девятка обречена. В исторической перспективе — обречена.
Раньше на досуге Милена почитывала романчики, мусолящие в разных вариантах одну и ту же тему: наш человек не пойми как попадает в прошлое. Причем не обычный рядовой обыватель — но офицер-спецназовец, или еще кто, обученный самым разным приемам обороны и нападения. Попадает — и быстро поднимается по местной иерархической лестнице. Ханом становится. Или вождем. Или князем… Милену такие опусы смешили. Одиночка в абсолютно чуждом социуме изначально обречен. И не поможет даже умение ломать ладонью стройматериалы… Но Девятка — несколько тысяч людей и техника атомного века? Здесь сложнее. Вопрос спорный…
Бывали в прошлом схожие случаи — на полном серьезе, без всяких историко-фантастических романов. Изолированные общности, окруженные многочисленным населением, уступающим в уровне развития техники и культуры на пару порядков… И все всегда кончалось одинаково.
Потомки мятежников с «Баунти» были, конечно, правящей элитой своего тропического острова — но полностью ассимилировались и деградировали до уровня дикарей, когда кончился порох и проржавели мушкеты…
Гарнизоны и население римских крепостей на Дунае и в Британии тоже не сумели сохранить весьма превосходящую окружающие племена культуру — и канули в небытие, когда разорвалась связь с рушащейся империей…
Чуть дольше держались греко-македонские анклавы в Азии, детища Александра Завоевателя, — но и они остались лишь в памяти историков.