Затем нас отвезли в еще один исторический уголок столицы – в городскую цитадель. Строение было возведено в седьмом веке из камней, оставшихся от былых греческих и римских крепостей. Цитадель служила надежным защитником от врагов, что подтверждают ее стены, толщина которых достигает восьми метров. И хотя само здание практически разрушено и не реконструировалось, на нем сохранились древние надписи и барельефы. С смотровой площадки мы полюбовались на город, Андрей Андреевич был задумчив – видно готовил речь, и его старались не отвлекать. Наша охрана оттесняла от нас туристов и мы спокойно наслаждались красотами города. В одной из кофеен нам предложили кофе по-турецки и мы оценили крепкий, но вкусный напиток.
Немного устав от прогулок по городу, наша делегация вернулась в посольство и после вкусного ужина я отправился в свою двухкомнатный гостевой люкс, включив местное телевидение.
На следующий день мы встретились с президентом Турции и членами его совета национальной безопасности. После представления всех членов нашей делегации и турецких советников Фахри Сабит Корутюрк, как и все, с кем я ранее встречался, выразил удивление моим возрастом, но я ему на прекрасном турецком рассказал свою дежурную версию о своей уникальности в развитии, но президент видно почувствовал что-то неладное, так как его взгляд постоянно останавливался на мне, как бы пытаясь проникнуть в мои мысли.
Восток-дело тонкое, это я понял после двухчасового разговора ни о чем, которые вели Громыко и Корутюрк. Я даже чуть не уснул от монотонности витиеватых фраз, напоминающие подачу теннисного мяча от одного края поля к другому и обратно. Наконец разговор свернул к конкретике – турки изъявили желание войти в состав стран-участников Евразийского союза, предлагая нам в Дарданеллах построить военно-морскую базу. Огарков после перевода встрепенулся как застоявшийся конь и стал уточнять детали по выделяемому нам участку земли в бухте Эртугрул, настаивая на увеличении территории базы в три раза. Турки немного для вида посопротивлялись, согласившись с доводами нашего начальника Генштаба, было принято решение о совместном контроле Турции и СССР Черноморских проливов. Затем Громыко зачитал договор от двадцать первого года и выразил мнение Советского руководства о ошибочности передачи Турции наших земель. Я послушал прения сторон, продолжившиеся еще около часа и решил вмешаться. Я подал знак Громыко, тот взял чашку кофе и я вошел в игру.
– Уважаемые президент и члены совета! – я добавил в голос гипноз и сразу же увидел его действие – веки турков потяжелели, глаза полузакрылись. – Мы предлагаем Вам выгодный для всех обмен – мы отказываемся от возврата Советскому Союзу бывших Карсской области и Сурмалинского уезда и просим передать нам помимо южной части Батумской области все земли вдоль побережья, включая города Борчка, Артвин, Юсуфели, Икиздере, Чайкара, Мачка и Трабзон. Само собой все прибрежные населенные пункты до Трабзона, а это Хопа, Архави, Фындыклы, Пазар, Ардешен, Чаели, Гюнейсу, Калкандере, Ризе, Оф, Сюрмене, Араклы, Арсин. Также СССР оказывает помощь Турции в получении всей территории Кипра. Для решения проблемы с жильем для переселяемого турецкого населения, не желающего оставаться на территории СССР, мы готовы оказать помощь бесплатными поставками цемента. Это очень выгодное предложение нашего правительства вы должны хорошенько обдумать и принять. Затем я вывел турков из гипноза и стал со скукой следить за торгом по-восточному. Еще пару раз пришлось включать свои способности – турки никак не могли смириться с потерей такого лакомого куска земель, которые я у них пытался украсть. Затем нам пригласили пройти в помещение огромной шикарно отделанной столовой отобедать и отдохнуть пару часов от переговоров, дав время президенту Турции со своими советниками придти к консенсусу.