, затем и охлаждающий жилет. Только в таком можно работать по сирийской жаре.
— Она разбита, товарищ полковник! — крикнул он сверху. — Пуля вот сплющенная, — он скинул ее в пыль под ноги Егорова, придерживающего лестницу вместе с командиром саперов. Поковырявшись узкогубцами в отверстии, где была закреплена камера, сапер ее извлек, осмотрел и сообщил: — Вам повезло. Здесь есть небольшая карта памяти, и она цела. Так-то трансляция шла на пост дежурного или кто у них здесь этим заведовал. Вы держите там, полковники, а то я загремлю сейчас и кости переломаю.
— Держим, держим, — пропыхтел Василий, так как лестница норовила соскользнуть по песку и камням, как на шарикоподшипнике.
— Ну? — Горюнов забрал камеру и понес в свою машину. Зоров и Василий устремились следом.
Чемоданчик с ноутбуком и кардридером был у Зорова. Он занялся картой памяти.
Распахнув двери, Петр сел на порожек с водительской стороны, покуривая и ожидая, когда Мирон разберется. Вася считал следы от пуль по бортам машины и качал головой.
— Есть! — воскликнул Зоров. — Идите сюда. Гляньте-ка, камера запечатлела даже тот момент, когда ее расстреливали. Я всего на десять минут назад отмотал.
— Давай хоть на час, — предложил Горюнов, упершись руками в чуть согнутые колени, как запыхавшийся футболист.
Установленный на заднем сиденье ноутбук в тени не так перегревался, и в тени хоть что-то можно было разглядеть на экране. Вася, сунув руки в карманы, стоял чуть позади, гадая, что они сейчас увидят.
Зоров поманил его рукой. Вася, обняв за спины Мирона и Горюнова, склонился над ними, выглядывая поверх их голов.
— Шайтан! — только и сказал полковник.
— Они расстреляли и тех троих. Наверное, посчитали, что все курды заодно с Саларом, — сказал Зоров.
— А вот и его выносят, — осипшим голосом прокомментировал Василий.
— Волокут, — холодно уточнил полковник. И снова выругался, теперь уже по-арабски. Отошел в сторону. — Непонятно, на чем он прокололся? Наверное, все же всплыла история с погибшими курдами от одного меткого стрелка, — он взглянул на Егорова.
— Или его застукали, когда он последний раз выходил с нашим человеком на контакт и передал информацию о начале операции.
— А он передал, — понимающе покивал Петр.
— Как считаешь, он перед смертью все им рассказал? — Это в самом деле волновало Егорова.
Горюнов долго молчал, а потом все же ответил:
— Этот Салар не вызывал у меня симпатии. Однако, когда мы с тобой с ним разговаривали второй раз… Не знаю. С учетом, что у нас его жена и дядя, думаю, он принял страшную и героическую смерть. Будем говорить о фактах — и это хорошо видно на записи — с ним поквитались не курды. Остальных убили как свидетелей, с одной стороны, и как возможных пособников шпиона — с другой.