2001 год. Австралия, Канберра
Битва за Галлиполи в 1915 году, ставшая для австралийско-новозеландского корпуса трагедией, стояла незримой тенью между австралийскими и турецкими дипломатами до сих пор, уже почти сто лет спустя.
Халюк, прибывший в Канберру в турецкое посольство в качестве советника по экономическим и политическим вопросам, столкнулся с этим во всех переговорах с австралийскими бизнесменами и чиновниками. Ему напоминали о битве, так или иначе пытаясь вызвать чувство вины, которое ни он, ни Турция никогда не испытывали.
Западный берег пролива Дарданеллы — каменистый и неприступный. По ошибке или чьему-то злонамеренному плану Антанта высадила туда десант. Там были не только австралийцы и новозеландцы, но и англичане с французами. Хорошо укрепленный берег, скалистый и отвесный, нес смерть союзникам. Сложно было стрелять под таким углом, практически невозможно, а скрытые батареи турок били почти прямой наводкой. Генерал Кемаль, в будущем Ататюрк, отличился во время той битвы.
Для Турции битва с участием великого Ататюрка — гордость нации, для Австралии — черная страница истории. В Турции политики в своих публичных выступлениях вспоминают о битве, австралийцы тут же вызывают в МИД турецкого посла для разъяснений.
Турок в Австралии хватало. Турецкая диаспора базировалась в основном в Виктории и около Мельбурна. Дипломатам не приходилось тут скучать. В основном это были эмигранты с Кипра, сбежавшие во время и после войны с греками за остров. Но среди эмигрантов попадались крестьяне из турецких деревень, рабочие, погнавшиеся за эфемерной мечтой стать богатыми и свободными. Здесь они, а особенно их дети, утрачивали связь с Турцией и, конечно, с религией.
Халюк не видел больших перспектив расшевелить австралийских турок на усиление позиций ислама, и пропаганда тюркских ценностей среди других мусульман, живущих в Австралии, представлялась ему сомнительной. Они здесь стали появляться в последние лет сорок-пятьдесят, когда австралийцы сделали послабления в своей программе «Белая Австралия». А затем в 1973 году и вовсе отменили эту жесткую иммиграционную политику, не позволявшую приезжать беженцам из Азии и с тихоокеанских островов.
Должность была прикрытием разведработы, одновременно с которой Халюку удалось осуществить дипломатическую стажировку после окончания Билькентского университета. Фырат фактически уже работал на MIT. Он попал в разведку еще во время учебы в университете Билькент.
Халюку не слишком нравилась австралийская изолированность, оторванность от Турции, Европы. Ему казалось, что, пока он здесь, без него там все решат, займут все перспективные должности. Однако он ничего не предпринимал и служил терпеливо, убаюканный неторопливым островным образом жизни. А что оставалось?