— Цветисто рассказываешь, — Егоров отмахнулся от дыма. Он уж от этого поотвык — отец все детство травил его дымом. Но пресекать курение в модуле Вася не стал. Горюнов на этом «топливе» сидит давно, а с заядлым курильщиком бесполезно пререкаться. — Вопрос, где наш курд?
— Хороший вопрос. По моей информации, его вот-вот выманят. Но нам придется ехать к нему на встречу.
— Как выманят? Я думал, что его вывезут силой. Он что же, добровольно явится на рандеву?
— Эк ты красиво выразился — «рандеву». На тебе спецодежду, — Горюнов выудил из-под койки потрепанную спортивную сумку и достал оттуда похожий на его собственный камуфляж. Видимо, запасной. — Здесь тебе небось дали местную песочку? Вид в ней такой, словно в кирпичной пыли вывалялся. Нам надо незаметную форму одежды, как у местных ребят. Держи мою. Ты, правда, покрупнее меня. Но будет, как выражается моя Сашка, в облипочку.
— Ты на этом топтался? — Вася брезгливо развернул камуфляж, штопанный и мятый.
В модуль зашел еще один парень в камуфляже, неся два кирпича белого хлеба, выпеченного здесь на базе. Этот в отличие от Горюнова, наоборот, чистенький, аккуратный, напоминающий научного работника. Вася с легкостью мог представить себе его в химической лаборатории в белом одноразовом комбинезоне, защитных очках и с дымящимися колбами в руках. Видимо, это «утащивший ключи» Мироша.
— А вот и Мирон Гаврилович Зоров собственной персоной, — то ли представил его Горюнов, то ли вознамерился поворчать. — Где ключ от сего бунгало, Мирон Гаврилович?
— Здравствуйте, — Зоров улыбнулся Василию, похоже, привычно проигнорировав претензии Горюнова, и начал снимать камуфляж. — Извините, я тут устрою стриптиз, — манерно сообщил он. Влажные черные волосы у него аккуратно, волосок к волоску, зачесаны назад со лба. Ровный загар и очень правильные черты лица. Хорошего лица, надо сказать, добродушного и серьезного. — Опять накурено.
— Это мой подчиненный, майор Зоров, — ехидно напомнил Горюнов о субординации. — Как видишь, ни во что меня не ставит. Разболтался.
— Каков поп, таков и приход, — без азарта отреагировал Мирон. Он переоделся в белоснежную футболку, оттенявшую его загар, и в легкие шорты до колен. — Давай на ты? — предложил он Василию, протянув руку для рукопожатия.
Поставив на стол бутылку с минералкой и пластиковые стаканчики, Мирон забрал у Горюнова банку-пепельницу и вынес ее за дверь, а когда его шеф открыл было рот, Зоров пообещал:
— Все Александре расскажу. Кури на улице, табашник!
— Ладно, — покорно согласился Горюнов и вдруг изменился в который уже раз за их недолгое с Егоровым знакомство. Посерьезнел и сразу стал выглядеть старше, появились морщины на лице. Хотя ему что-то около сорока пяти лет.