— А что мы должны были сделать? — сквозь зубы спросил Егоров, у него, как нарочно, разболелась спина. — Бежать, чтобы пятки сверкали?
— Разговорчики! — возмутился обычно мягкий Ермилов. — Решил в спецназовцев поиграть? Ты — оперативник. Твое дело головой думать, а не мышцами поигрывать. Да, надо было повернуться и уезжать, а не полагаться на авось.
— Учту на будущее, — еле слышно ответил Василий.
— Учти.
— Так что, если информации не будет в следующий раз, вы имейте в виду — я учел.
Полковник смерил его таким взглядом, что другой бы провалился через несколько этажей, не зацепившись ни за один кабель спецсвязи.
— Ты сейчас нарвешься, Василий Стефанович, — Ермилов тоже встал. — Свое упрямство примени в работе, а не в препирательствах со мной. Это бесперспективно. Для тебя. Ясно?
— Так точно. Но уехать мы не могли. Нас начали обстреливать, когда мы были вне машины.
Ермилов закатил глаза и вернулся к себе за стол, решив сбить накал выволочки. Тем более сам на Егорова подписал представление о награждении. Если бы не его меткая стрельба, вряд ли вышли бы они живыми с Горюновым из той передряги.
— В общем, я жду отчет. Доведем до руководства наши соображения, пусть и другие поработают. Мы сделали что могли. Теперь хорошо бы агентура узнала, где и что слышно про американские и турецкие планы на будущее. А как отнесся к словам курда Горюнов?
— Никак. Отдал мне записи, — припомнил Василий и замолчал.
Затем Горюнов помогал спецназовцам грузить трупы, отпустил курда на уцелевшем пикапе. Уже начало темнеть. Василий проглотил еще таблетку, которую дал Петр. Спецназовцы все же завели джип, и контрразведчики поехали вслед за бронемашиной. В сопровождении добирались гораздо спокойнее. Сидеть Егоров толком не мог, да и растрясло сильно, пришлось останавливаться. Связались со спецназовцами, те притормозили и вкололи раненому промедол. Хотели даже вызвать вертолет, но Вася послал их и отключился. Промедол перестал действовать на подъезде к Хмеймиму. Пока их пропускали на территорию, пока довезли до госпиталя… Зоров, встречавший их, ругался, но, надо сказать, довольно интеллигентно. Потом Василия ковырял тамошний хирург. Долго и неприятно. Общий наркоз давать не стал после всех пилюль, которых майор наглотался по дороге, и промедола. Горюнова он увидел утром, едва глаза продрал на койке в госпитале. Петр сидел и скорбел…
— Ах да, — вспомнил Егоров, — он просил вам передать. Ваш общий приятель сообщает про «Белые каски». Про то, что в MI6 ищут крысу среди «Белых касок». Подозревают кого-то в руководстве, ищут утечки. На карандаш взяли самого Ле Мезюрье. А в Турцию отправляется какой-то тип, кажется, из Израиля, с проверкой. Я толком ничего не понял. Но передаю дословно.