После того, как Советский Союз сумел успешно провести широкомасштабную десантную операцию против Хельсинки, немецкое командование очень опасалось за передовые базы флота, например, за Готенхафен. На всем немецком и польском побережье, а также на берегу в захваченной части Прибалтики лихорадочно принимались противодесантные меры. Устанавливались долговременные огневые точки, бетонировались капониры, выставлялись инженерные заграждения, проводилось минирование пляжей и прибрежных фарватеров. Все это, конечно, отвлекало на себя значительные силы, заставляя ослаблять наступательный потенциал.
Потому фюрер постоянно орал на совещаниях с пеной у рта, требуя от своих военачальников немедленной ликвидации флота противника на Балтике и советского присутствия на островах Моонзунда. Для решения этой задачи Гитлер назначил опытнейшего гросс-адмирала Редера, наделив его чрезвычайными полномочиями в надежде, что престарелый флотоводец сможет повторить успех, достигнутый немецким флотом в Первой Мировой, когда немцы, после ожесточенного сопротивления русских, все же сумели занять архипелаг Моонзунд. Для решения этой задачи Редер сформировал ударную эскадру, возглавляемую линкорами «Тирпиц» и «Шарнхорст».
Саша Лебедев и все те командиры, которые окружали его в новой должности инспектора от штаба флота, вечером третьего июля беспокоились напрасно. Ни в этот вечер, ни ночью, ни на следующий день немецкие корабли к островам Моонзунда не подходили, оставаясь в открытом море и чего-то выжидая. Зато усилилась вражеская воздушная разведка. Одну высотную «раму» даже удалось сбить в воздушном бою утром четвертого июля, когда новенькие истребители «МиГ» догнали ее над островом Даго.
Воспользовавшись тем, что боевые действия на архипелаге пока не начались, Лебедев получил возможность внимательно осмотреть фортификационные сооружения, выстроенные на островах. Все они были в той или иной степени приготовлены к отражению вражеских атак. Вот только степень готовности различалась. Если поначалу Александр опасался, что подчиненные генерал-майора Елисеева начнут чинить всяческие препятствия в осмотре фортификаций на предмет их готовности к боевым действиям, то ничего подобного не происходило. Наоборот, весь штаб генерала охотно старался помочь Лебедеву в его деятельности. Чуть позже выяснилось, что на архипелаге каким-то образом уже прознали о том, что именно он командовал теми торпедными катерами, которые сумели прорваться к Хельсинки. За это его и зауважали, а вовсе не из-за того, что он приходился родней флотскому начальству.