И как мне весь этот идиотизм в голову-то пришел? Куда я собрался вообще? Без плана, без поддержки и почти без оружия? Черт, чем больше я пью, тем меньше мне все это нравится. Странно, должно быть наоборот.
Возвращаться к казарме у меня не было ни малейшего желания. Хрен ли мне там делать? Смотреть на обугленные трупы человека с лилипуткой? Или сопли Пугачеву утирать? Или терпеть сюсюканье Селедки? Ну уж нахуй.
Я лучше тут посижу, на лавочке. Предварительно «заправившись» еловой настойкой. Нет, не то чтобы мне хотелось напиться с горя. Просто я уже настолько запарился пить яблочное бухло, что едва заметив нечто новое, я не смог удержатся. Праздник же!
Да и горя-то никакого не было. Не знаю. То ли я схожу с ума, то ли уже перегорел, но смерть Скокова меня вообще не беспокоила. От слова — совсем.
Я маялся в ожидании и ни о чем конкретно не волновался. Сидел на детской площадке, неподалеку от школы, глушил настойку и глядел на то, как снежинки водят хоровод вокруг уличных фонарей. Ветер усиливался, заставляя меня плотнее укутываться в бушлат. Даже шапку «пидорку» надел, — не зря в кармане носил. Благо я ее своевременно купил у местной швеи. Вернее, Лисину подарили, а я спиздил, но это мелочи.
Забавно, но в городе все еще бушевал праздник. Несмотря на холод, до меня все еще доносились чьи-то номера, исполняемые на сцене. Похоже, эти мурзилки даже не заметили, что в полукилометре от них взорвали казарму. Ну, или им просто похуй. Эти кощечки порою поражают своей флегматичностью. Видимо — потому что травоядные. А может и нет. Понятия не имею.
Часов у меня не было, но по моим прикидкам, прошло уже достаточно времени, чтобы можно было смело выдвигаться следом за иностранцами.
— Блять, даже курева не осталось! — выругался я, доставая сигарету из последней пачки.
Все сгорело. И оружие и жратва и курево — вообще все. Даже золото, наверняка, расплавилось к чертовой матери. Впрочем, хрен бы с ним, — Селедка еще выдаст, если потребую. А вот с оружием и куревом…
Я поймал себя на мысли, что потеря автоматов и сигарет беспокоит меня куда больше, нежели потеря еще одного бойца. Может, потому что из всего взвода у меня и так всего трое осталось? Да нет, тогда наоборот — дорожить должен. Что-то со мной не то. Блин, да мне училку больше жалко, почему-то. С ней как-то вообще некрасиво вышло. Помогла Скокову добраться до дома, а вместо «спасибо», получила зажигательным боеприпасом по башке. Как-то совсем несправедливо выходит. Хотя, когда иначе-то было?
Мда.
— Здравия желаю, товарищ лейтенант… — раздался необычно тихий голос Арфы за моей спиной.