– Только пусть мышей своих дебильных дома оставят! – Белка снова вмешалась в разговор.
– Да-да, тиррян с собой брать не надо, – согласился с ней Питер, – жду вас в гости. Обещаю приготовить на пробу три новых сорта! До встречи! Увидимся!
– Ну уж нет, отключая сообщение, – произнес Егор, – не забывай – синька это зло! Мы из-за нее сюда попали, между прочим!
– И что? Ты чем-то недоволен? – уел друга Семенович.
– Да… хотя нет, – Егор был вынужден признать, что попойка на день ВМФ подарила друзьям шанс начать жизнь заново. Ведь до того, как он попал в сектор Отау он не жил, а, как бы горько это не было признать, доживал.
– Ну вот и все! Держи хвост пистолетом! Замиримся мы с Питером. Сейчас у дамочек истерика пройдет и созвонимся с ними, решим, что делать дальше и как других землян отыскать. А сейчас надевай парадный мундир…
– До откуда он у нас?
– Вот это плохо. Люди любят всякие красивые символы. Да мне и самому осточертело постоянно в одном и том же комбинезоне шариться. Как думаешь, сможем чертежик мундиров себе сообразить?
– Да я тебе кто? Швея? Я понятия не имею, как выкройки делать!
– Ты советский инженер. А советский инженер обязан из ничего делать конфетку, – настоял Гриша.
Несмотря на веру Семеновича в советскую инженерию, из Фабрикатора вылезло такое безобразие, которое ни один человек в трезвом рассудке на себе не наденет. Ткань на парадных мундирах получилась твердой как фанера, да и с выкройками Егор тоже промахнулся – рукава были по локоть, а плечи начинались в районе ушей. Так что приятелям пришлось участвовать в церемонии в обычной рабочей одежде.
Громадину, которая сейчас сходила со стапелей верфи, единогласно было решено назвать «Киров». Не в честь партаппаратчика, а как дань советским инженерам и корабелам, которые создали выдающую серию тяжелых атомных крейсеров класса «Орлан» – самых крупных неавианесущих кораблей в мире.
Корабль, пополнивший флот ГССР, был не тяжелым, а линейным крейсером. Он сочетал в себе и скорость и защищенность. Вкупе с потрясающей огневой мощью! Он, как и эсминцы, имел треугольное сечение, но превосходил того же «Дерзкого» по длине в пять раз. На каждой его грани располагалось по две башни главного калибра с двумя орудиями. Пушки ГК выбирал Семенович, и он решил, что они однозначно должны быть рейлганами.
– Старик, – горячо убеждал он Егора, – лазеры-шмазеры, плазма, гравиволны – это все неплохо. Но поверь, нет ничего лучше двухтонной болванки, разогнанной до гиперзвуковой скорости! Такую и щит не всякий сдержит, да и броня не всякая обрадуется. И если что – можем одним выстрелом астероиды в пыль разносить!