— Лвичек? Кто это?
— А-а, Лайонел. Кажется, он завтра приезжает.
Кир, как и всегда, не выказал по этому поводу ни малейшего интереса. Петер, необычно спокойный и тихий, сидел рядом и не спеша пил кофе.
— Он тоже странник?
— Да, дольше всех здесь работает. Кстати, золотая дверь — его рук дело.
— В каком смысле?
— В прямом, — зевнул Кир. — Лайонел может превратить в золото всё, к чему прикоснётся. Но с дверью, по-моему, это случайно вышло? — Он обращался к Петеру, но ответа не получил.
Смотря куда-то в окно, Петер имел вид задумчивый и несколько печальный. Не похоже, чтобы он слушал наш разговор.
— Кстати, помнишь мятные конфеты, которые вам бабуля подарила?
Я вдруг осознала, что те леденцы мы так и не принесли в агентство, забыв в машине.
— Просто ужас, — продолжал Кир. — Мне пришлось искать, где они продаются. Петер жёстко на них подсел.
— Ничего я не подсел, — отозвался он слегка обиженно.
— Ну конечно. У тебя все карманы хрустят от обёрток.
Нахмурившись, Петер ощупал карман брюк и, услышав характерный хруст, вздохнул.
— Что с тобой? — Хотя интонации в голосе Кира почти не изменились, его беспокойство было очевидным.
— Всё в порядке.
— А мне так не кажется.
— Плевать я хотел, что тебе кажется, — буркнул Петер. Резко встал из-за стола и вышел из кухни.
Воцарилась тишина. Я почувствовала себя нежеланным свидетелем, вжалась в спинку стула. Кир уронил голову на ладони. Мне ещё не доводилось видеть его таким расстроенным.
— Вы поссорились? — осторожно спросила я.
— Типа того. После срыва. Не знаю, моя опека ему надоела или что. Чёрт, эти его скачки настроения меня однажды доведут.
— Я поговорю с ним.
— Марта, не надо…
Но я уже выскочила в прихожую. Что подтолкнуло меня к столь решительным действиям? Простое нежелание видеть разлад среди коллег или нечто иное?
Петер курил на заднем крыльце. В гостиной я сбавила шаг и недолго наблюдала за ним через стекло. Потом постучала в дверь, привлекая его внимание, и вышла во двор.
— Ты что-то хотела? — произнёс Петер холодно и раздражённо, отчего я засомневалась в своих действиях.
— Не будь с Киром таким…
— Каким?
Я замялась. Терзавшее меня чувство невозможно было выразить словами. Наверное, не стоило и пытаться. Тело обдало горячей волной стыда. Привычное напоминание, что благородные порывы до добра не доводят.
Петер выдохнул дым мне в лицо — глаза заслезились.
— Не лезь в чужие дела, Марта. И оставь меня в покое.
— Д-да, извини.
Очередной укол совести. Вернувшись внутрь, я заперлась в ванной и просидела там почти полчаса, не смея показаться Киру на глаза. Хотя знала, что скрываться от него не было смысла. И когда я всё же пришла на кухню, он ничего не сказал.