Только когда машина остановилась, я поняла, что в самом деле задремала. Мы приехали к берегу реки, на небольшую поляну, обрамлённую редкими деревьями. Две узкие дорожки, проложенные автомобильными колёсами, едва виднелись в высокой траве.
— Давно я здесь не была, — протянула Мария, окинув взглядом поляну.
— Так и хочется всю эту траву скосить. — Франтишка потёрла руками.
— Можно колёсами примять, — предложил Лайонел, уже достававший из багажника стол.
— Хорошее место, — сказала я.
Мария чуть задумчиво кивнула.
Примяв маленький пятачок травы, мы разложили стулья и принялись за еду. Напряжение рассеялось, и даже Петер заметно расслабился, хотя и вёл себя отстранённо. Дышалось легко, и что-то неуловимо ностальгическое витало в воздухе.
Греясь на солнце, мы безмятежно болтали. Лайонел рассказывал о своей работе в «Золотом Чертоге», о городах, в которых побывал, о других странниках, встретившихся ему во время путешествий. Франтишка слушала с упоением, и глаза её блестели так по-детски, что я невольно умилялась. Хотя мне и самой было безумно интересно узнать о жизни за пределами Тьярны. Кир пусть и участвовал в разговоре, явно больше беспокоился о Петере. А в выражении лица Марии, несмотря на присущее ей безразличие, читалось нечто похожее на гордость.
Я поймала себя на мысли, словно нахожусь в кругу семьи.
Когда разговор перетёк на общие темы, я кое о чём вспомнила.
— Фани, ты не знаешь, где в Тьярне можно найти ржаной хлеб?
Вопрос точно застал её врасплох. Замерев на несколько секунд, она наконец ответила:
— Не знаю, честно говоря. И теперь мне интересно, почему я сама не пыталась его найти.
— Можем поискать вместе.
— Я бы тоже поискал, — присоединился вдруг Кир. — Раньше я без чёрного хлеба жить не мог. Странно, что совсем про него забыл здесь.
— Если что, испечём сами. Домашний хлеб самый вкусный! Особенно, если Кир к нему руку приложит.
— Даже не пытайся, помогать не буду.
Стоило только нам немного развеселиться, как Петер встал и холодно произнёс:
— Продолжайте без меня.
Волоча за собой стул, он отошёл на край поляны и сел там в одиночестве. Смотрел куда-то в сторону реки, которая, похоже, нисколько его не интересовала.
— Что теперь мы сделали не так? — вздохнула Франтишка.
— Какая разница. — Лайонел закурил и откинулся на спинку стула. — Если он хочет побыть один, пускай. Не будем его трогать.
— Или так он, наоборот, просит внимания, — негромко заметил Кир.
— Возможно, — согласилась Мария, до этого момента сохранявшая молчание. Она посмотрела на Кира и кивнула. — Иди.
И он, облегчённо улыбнувшись, поспешил к Петеру.