Закончив с делами, Зина полностью посвятила время подготовке к приёму по случаю помолвки. Это первый приём, который она сама даёт — до этого она только ходила по чужим приёмам. И, так как этого приёма в книге не было, Зина просто не знает, чего ожидать от него, а потому решила, что должна быть готова ко всему. Все расходы по подготовке, включая платье и драгоценности, герцог Монтеберский взял на себя — не взирая на не слишком активные протесты Зины: всё же девушка понимала, что не потянет финансово на должном уровне ни приём, ни, тем более, бал. Жак больше не пытался её целовать с того памятного вечера, но при встрече бросал такие взгляды, что Зина потом с трудом могла сосредоточиться на делах. Зина понимала, что может влюбиться — и пыталась бороться с этим чувством. Но для этого надо было ограничить общение с объектом симпатии, что в данной ситуации просто не представлялось возможным.
Зину не оставляло ощущение дежавю: те же гости, тот же повод, но время и место действия другие. Ещё недавно она была в качестве гостьи на приёме по случаю помолвки герцога Ланттарского и графини Траутской, а теперь сама — невеста, и этот приём — в её честь. Если Милена на своей помолвке была в золотом платье, то платье Зины — цвета червлёного серебра. Каскад распущенных светлых волос спускается по плечам, скользит по спине. Юные девушки на своей помолвке должны быть в светлых нарядах, но Эжения — вдова, а потому её черное с серебром платье вполне подходит. Зина находит взглядом жениха: герцог Монтеберский тоже оделся во всё черное, лишь рукава и воротник сюртука оторочены серебром. Жак, почувствовав её взгляд, улыбается ободряюще. Зина знает, что он тоже волнуется, хоть и не подаёт виду — откуда-то в ней появилось знание настроения этого мужчины.
Гостей Зина и Жак встречали вместе, но сейчас их разделили, и Зина теперь одна выслушивает лицемерные поздравления и пожелания аристократов. Но даже на расстоянии она ощущает поддержку герцога — мужчины, которого с сегодняшнего дня может называть своим женихом. Всё это кажется Зине таким странным, таким нереальным, что она снова начинает сомневаться, не сон ли это. Как это возможно, чтобы она, Зина, простая парикмахерша, стала невестой целого герцога? И не просто герцога, а такого интересного и внимательного мужчины? Пусть даже это всё временно, пусть у них просто договор — всё равно это кажется невозможным.
«Впрочем, — вовремя вспоминает Зина, — я ведь в книге. А в книгах возможно всё.» И пусть глаза, уши и другие органы чувств подсказывают, что мир, в котором она оказалась, вполне реален — девушка словно специально выстраивает между собой и этим миром и его обитателями стену. Ведь счесть их реальными людьми — значит, начать привязываться.