Потрепанный седан Колина остановился рядом с ее внедорожником. Дина поставила кофе и потянулась за папками. Когда пальцы сомкнулись на дверной ручке, Дину затопил гнев. Холодная, густая ярость, от которой ей захотелось нападать, резать и ранить. Как он посмел? Она потратила жизнь, служа своей семье, и вот что он с ней сделал? Дина глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Она должна сохранять ясность ума. Должна быть в состоянии думать. Должна держать себя в руках.
Колин вышел из машины и посмотрел на нее поверх крыши. Он оставался в своем синем костюме, хотя сменил рубашку и галстук. Воодушевленная справедливостью своей позиции, она открыла дверь.
– Привет, Дина.
«Привет»? Не «Мне очень жаль»? Она сжала губы и кивнула, затем направилась к скамейке на газоне. Села сбоку, откуда открывался вид на пролив. Сможет полюбоваться, пока Колин будет пресмыкаться.
Он сел напротив. Взгляд голубых глаз остановился на ее лице. Она ждала, готовая к объяснениям, извинениям. Надеялась увидеть хоть немного страха в его глазах. Нет, мрачно подумала она, много страха.
Но страха не было. Во всяком случае, Колин выглядел как обычно. Конечно, он устал от поездки. Если бы ей пришлось выбирать вторую эмоцию, это была бы покорность судьбе. Она бы могла сказать, что он выглядел решительным, но это не имело смысла.
Он кивнул на папки, которые она держала в руках.
– Ты подготовилась.
– Да.
Он наклонился к ней, положив локти на стол.
– У меня нет интрижки на стороне. Никогда не было.
– Я видела фотографию.
– Ты видела фотографию – и только.
Она отстранилась и расправила плечи.
– Если ты собираешься играть в слова, разговора у нас не получится.
– На фотографии я с коллегой. Весь офис праздновал. Вэл только-только обручилась. Несколько недель назад ее парень вел себя странно. Она думала, что он собирается с ней расстаться, но я посоветовал ей держаться. Оказывается, он готовил романтический уик-энд за городом, чтобы сделать ей предложение. На фотографии она благодарит меня.
– Поцелуем?
– В щеку, Дина. Она еще ребенок. Я не изменял тебе.
Она увидела в его глазах правду. Колин никогда не был большим лгуном. Хорошее качество в муже, подумала она, когда облегчение сменилось страхом. Папки, которые она держала в руках, вдруг показались ей тяжелыми, мешающими.
– Ты мог бы хоть что-нибудь сказать, – пробормотала она, понимая, что должна извиниться перед ним.
– Ты тоже могла бы, – он выпрямился и внимательно посмотрел на нее. – Мне жаль, что ты считаешь меня мужчиной, который склонен к изменам.
– Я не знала, что еще это может быть, – призналась она, чувствуя себя неловко из-за того, что была не права. – Ты все время в разъездах по работе. Ты целуешься с другой женщиной, все время уходишь…