Сакральный эрос Третьего Завета (Нагловская) - страница 56

Слова солнца прервал скрипучий крик хищной птицы, и я услышала странный звук падения в долине, где отныне сиял яркий свет. Солнце из красного стало почти белым, и мои глаза более не могли выдержать его ослепительного блеска.

Хищная птица описывала широкие спирали над домом моих родителей. И странно было то, что она не пугала меня. Я чувствовала защиту внутри себя, силу, источник которой был мне неведом. И в конечном итоге после нескольких молчаливых кругов птица передумала и улетела.

Роса на террасе была прохладной, и я почувствовала дрожь в ногах. Я невольно преклонила колени, и мои ладони сложились вместе для молитвы. Но мои губы не произносили обычных слов. Сказано ими было примерно следующее:

Господь! Сила! Жизнь!

В этот утренний час

Услышь меня!

Мои розы молятся вместе со мной

И моя кровь оживляет мою молитву.

Вытри ледяные слёзы

И потуши огонь.

Прикажи ранам затянуться

И вели радости быть для каждого.

Господи, прости, ибо всё тело моё прощает.

Помилуй, о, вечная Сила,

Его, страдающего и плачущего беспрестанно.

Не проклинай то, что трепещет от страха,

Прими в свою великую радость

Тень Прошлого, тень Перворожденного.

Обрати злое к добру

И обрати порок к добродетели.

Распространи везде свою непостижимую мудрость

И прости, о Сила, то, что прощаю я.

Ибо ты есть жизнь, порядок и песнь радости.

Ибо ты есть река, воды которой уносят с собой всё.

Будь милостива, дружная Троица!

Прости, прости, прости!

Я распласталась на плитах террасы, когда последнее слово этой молитвы закрыло мой рот. И он всё ещё пылал от долгого поцелуя.

Глава 2. Рождение любви

Жизнь Человека состоит не только из конкретных фактов и событий, доступных обыкновенному наблюдению. Зачастую истинный опыт лежит где-то ещё, за пределами физического плана, но мы запрещаем себе принять эту реальность. И разумеется, таким образом мы чудовищно обедняем себя, лишаем себя самого необходимого: способности общаться с великими силами, распространёнными в природе. Мы ограничиваем наше знание тем, что может контролироваться наукой мозга, замедляя так ритм нашей жизни. Поэтому мы и стареем — мы загрязняем канал, соединяющий нас с нашим корнем и с единственным средством, при помощи которого нам позволено участвовать в вечной молодости вселенной. Мы подобны листу, отрывающемуся от древа жизни. «Он увядает и желтеет — и ветер уносит его прочь»[45].

Адам сорвал плод с Дерева, зная, где право и где лево, где высоко и где низко, где длинно, а где коротко; но этим же действием он породил принцип неподвижности, Смерть, распространившуюся по земле с тех пор. И дабы не слышать больше голоса женской впадины, он запечатал её, прикрыв её первой одеждой. Он сказал Еве: «Скрой же себя от меня, ибо ты есть искушение»