Владевшая штурманской школой корпорация не поскупилась на вознаграждение участникам операции. Военных засыпали орденами и чинами. Попавшим под мобилизацию гражданским возместили материальные потери, и возместили сторицей.
Виктор и Джулия получили по новенькому кеттрийскому внесистемнику с приданным кеттрийцем-механиком. Сверх того им предложили выбрать шаффл-гайдов из отбракованной партии. Оплата – треть базовой, рассрочка – двадцать стандартных лет. Это были чудовищные деньги, но возражать не подумал никто. Ползать всю жизнь на субсвете по Солнечной, перевозя барахло за гроши, или летать в Большом Космосе – разве могут возникнуть хоть малейшие колебания в выборе?
Виктору приглянулся хроменький жизнерадостный кошачий лемур Ватсон, Джулии – угрюмая самка галаго по имени Мадонна. Злая ирония заключалась в том, что Мадонна во время нападения десанта полностью потеряла зрение и способность к деторождению. Зато имела ПУР целых девяносто семь процентов…
Скомандовав жужелице показать текущее время (высветилось 06–44), капитан зашагал к своему кораблю. На фоне глубоко-фиолетового корпуса «Химеры» объёмные зеленоватые цифры смотрелись крайне эффектно. Виктор ещё раз похвалил себя за приобретение хорошего комма. Как и любой продукт, произведенный кеттрийцами, жужелица стоила недёшево, но и окупалась без остатка.
Твиндек был уже открыт, в глубине недвижно раскорячилась многоногая фигура механика. Приземистый плоский корпус из упрочнённого хитина, четыре опорные конечности и восемь рабочих; органы зрения, захватывающего сверхдлинную и сверхкороткую области спектра; слух как у летучей мыши и прочее и прочее. Кеттриец вне Роя. Намного больше, чем животное, но бесконечно меньше, чем личность. Разумный придаток к кораблю, выращенный вместе с кораблем, чувствующий его до последней щербинки на корпусе, и живущий только ради него.
– Привет, Риг! – Виктор вскинул три пальца к виску. – Как машина?
– Здравия желаю, кэп. Машина – зверь. Ждём вылета.
Даже преобразованный вокодером, голос кеттрийца продолжал скрипеть и щёлкать. Виктор подозревал, что это – проявление чувства, заменяющего кеттрийцам юмор. Впрочем, временами Риг успешно выдавал шуточки, понятные человеку. Или лемуру.
– Считайте, дождались. Через пятнадцать минут погрузка. Готовь захваты под полутонные контейнеры.
– Давно готовы.
– Что? Что? Вылет? Ура! – заверещал Ватсон с такой искренней радостью, что губы у Виктора поневоле растянулись в улыбке. – Что везём, кэп? И куда?
– Не обкудыкивай дорогу, чучелко!
– Ой! Тьфу-тьфу-тьфу! – Ватсон мелко-мелко заплевал через левое плечо. – Я хотел спросить – далеко ли?