Там говорилось о древней цивилизации майя, об их храмах-пирамидах, тайна которых до сих пор не разгадана, и кровожадных богах, которым необходимо было дарить свежие человеческие сердца. Если шла война, в пищу богам отдавали сердца врагов. В мирное же время в жертву приносились свои – причем на добровольной основе. Это считалось честью – отдать собственное сердце богам. Когда Даша слушала учителя истории, чудаковатого молодого гуманитария, романтичного и увлеченного любителя загадок и страшилок, не могла понять, уложить в голове, что такое вообще могло быть. Как можно по доброй воле решиться лечь на каменный алтарь, устремив взгляд в небо, и позволить жрецу рассечь твою грудь острым обсидиановым ножом и вырвать твое горячее сердце?
«Майя верили в вечную жизнь, – объяснял историк, – а тот, кто знает Вечность в лицо, не боится перевоплощений. Воинам, пожертвовавшим сердце, было обещано, что когда-нибудь они вернутся на землю в виде беззаботных разноцветных птиц… К тому же их опаивали галлюциногенными травами. Кто знает, что они видели на алтаре, какие боги улыбались им в их последние минуты?»
Даша вспомнила сейчас об этом, и сердце ее заколотилось сильнее.
Все сходится. Каменная плита – алтарь, тарелочка – сосуд для сердца, желобки – чтобы по ним стекала кровь.
В таком случае, кто же сегодня будет лежать на плите с разрезанной грудной клеткой, уставив в небо невидящие глаза?
Даша заметалась по комнате.
Да, все сходится.
Ее не берут на утреннюю молитву. С ней обращаются ласково, но не пытаясь сблизиться. Как будто бы она тут ненадолго. Ей не дают уйти, хотя проку от нее мало.
У нее нет выхода. Нет никакого выхода. От них не убежать. В лесу – еще хуже. Там – они, те, о ком Даша старается не вспоминать.
Подождав, когда за последним жителем деревни захлопнется дверь в молитвенный дом, девочка решила, что теперь, после страшного открытия, терять ей больше нечего. И пусть подозрительная Лада заперла дверь дома, но окно легко открывается. Даша выскользнула на улицу и так быстро, как только могла, бросилась в то единственное место, где ей, кажется, были рады. К окошку темницы, в которой томилась еще одна пленница, бледная молодая женщина с несчастными усталыми глазами.
– Вера! – вполголоса позвала Даша. – Ну Вера же!
Женщина не сразу, но отозвалась. Она была растрепана и выглядела сонной. Появление Даши ее, казалось, удивило.
– А ты что тут делаешь? Разве тебе не велели сидеть дома и не высовываться?
– Велели. Только я не вытерпела, выглянула в окно и такое увидела, такое! Ты даже не представляешь, что они собираются сделать!