Да, Даша тосковала – но только не в те минуты, когда рядом находился Хунсаг.
– Вера – тоже матка, – продолжал тот. – Но она уже пуста, изношена. Это знаю я, знает она сама и даже лес, который нас окружает. Иначе лес не привел бы новую.
– Вы имеете в виду девушку, которую приволокли сегодня ночью?
– Я знал, что ты подсматриваешь, – усмехнулся Хунсаг. – Хорошо, что у тебя хватает характера не отрицать. Да, ты права. Веры здесь скоро не будет. В новолуние она уйдет.
Перед словом «уйдет» Хунсаг помедлил всего мгновение, но и его хватило, чтобы Даша поняла, куда и в какой форме будет отправлена пленница. И первым ее порывом было дождаться окончания разговора, броситься к Вере, упасть на четвереньки перед ее окошком, как она делала много раз, и предупредить. И вместе с ней что-нибудь придумать. Но первую, спонтанную, мысль быстро потеснила вторая, родившаяся будто бы не в ее, Дашиной, голове, а имплантированная извне. Хорошо оформленная, крепкая, убедительная мысль: «Вера умрет, потому что она другая. Тебе незачем заботиться о ней, как большинство людей не заботит душа свиньи, части тела которой были пожарены на обед. Ты – существо другою порядка. А такие, как Вера, необходимы, чтобы обслуживать твое развитие».
– Как я уже сказал, до Веры была другая матка, а до нее – еще одна, – лился тихий бархатный голос Хунсага. – Некоторые их дети даже не дожили до возраста, когда их отнимаем мы. В два года детей переселяют в отдельный дом. В течение следующих пяти лет ими занимается Лада. Учит их слушать лес – так, как будто он часть их собственного тела. Потом я начинаю обучать оставшихся. Это будут новые люди, Даша. Новая раса, которая придет на смену существующей, заживо гниющей. Раса людей интеллектуальных и чутких. Воспринимающих Вселенную как цельную систему, ясновидящих и яснослышащих.
– Но… мне же давно не семь лет… – Даша вдруг обмерла от страшной мысли: а вдруг сегодняшний разговор не торжественное посвящение в ученики чародея, а подготовка к пути на алтарь?
– Глупый маленький человек… Такое бывает только в плохом кино.
Уже во второй раз девочка видела Хунсага смеющимся и во второй же раз отметила, насколько не идет ему веселье.
– Если бы я не видел в тебе шанс, то и десяти секунд на тебя бы не потратил. Я ничего не буду тебе обещать, Даша. Просто хочу, чтобы ты знала: они тебя выбрали. Скоро мир изменится. И у тебя есть шанс стать одной из тех, кто будет его строить. Стать одной из нас.
* * *
Задержать дыхание, как перед прыжком в коричневатую гладь деревенского пруда. Раньше она часто ходила к пруду – освежиться посреди вечной пахоты. На несколько минут время останавливалось. Она плыла вперед, раздвигая руками ряску и редкие камыши, в прохладной и мутной воде. Когда все это было – вроде бы совсем недавно, а как будто целая жизнь прошла.