Я оторвала взгляд от цементного угла помещения и посмотрела на Брика.
Он пожал плечами, снова слабо улыбнувшись.
— Это самое последнее, дорогая Мириам, — легко сказал он. — Самое последнее. И я бы очень хотел, чтобы это теперь ушло. Моя мать создала это. Возможно, это самый первый изначальный грех. Возможно, это даже причина, по которой остальные открылись позднее. В любом случае, она была моей матерью, и поскольку я убил её до того, как её удалось убедить разобраться с этим самостоятельно, полагаю, теперь на мне лежит ответственность избавить мир от этого каким-нибудь иным способом.
Я повернулась и уставилась на него.
— Ты убил её? Свою родную мать?
Брик приподнял тёмную бровь.
— Это тебя удивляет? Серьёзно, Мириам? Я показал вам свою мать. Ты не обратила внимание? Ты правда пытаешься вызвать у меня какое-то чувство вины, укоризненно грозишь пальцем за убийство данного человека? Серьёзно?
— Нет, — я покачала головой, будучи сбитой с толку. — Я просто думала… вампиры…
— Она убила их лидера, да, — буднично сказал Брик. — После того, как тот же лидер обратил меня, она в припадке досады убила его и ряд его приспешников. У моей матери был весьма дикий нрав… мой отец подтвердил бы это, будь он жив.
Он улыбнулся мне.
И снова я увидела в этих бесстрастных глазах его мать.
— Видишь ли, на меня у неё были другие планы, — легко продолжал Брик. — Несколько более амбициозные планы. К счастью для меня, вампиры надо мной сжалились. Им также не понравились вещи, которые моя мать выпускала в их мир. Вампиры — весьма ярые сторонники устоявшихся правил, знаете ли. Ты можешь не знать этого о нас, Квентин… но мы, вампиры, очень не любим перемены. Нам нравится, чтобы всё оставалось так, как есть. Предсказуемо. Безопасно. Благополучно. И чтобы мы были на вершине пищевой цепочки. С радушными, счастливыми и… возможно, что главнее всего… незаметными родственниками вокруг.
Блэк фыркнул.
Когда Брик посмотрел на него, Блэк жестом показал ему говорить дальше.
— Продолжай же, — вежливо сказал Блэк.
Брик пожал плечами, снова улыбнувшись, но не размыкая губ.
— Так вот, увидев, какой проблемной и бескомпромиссной была моя мать, вампирский ковен, которому я обязан своим спасением, решил направить ситуацию в другое русло. Их лидер, Жан-Кристофф, обратил меня, когда я как-то раз проводил вечер с друзьями вне дома. К сожалению, они недооценили её и её гнев из-за кражи единственного сына. Насколько я понял потом, она сама обладала неким провидением, моя мать. Как только они отняли меня у неё, она сразу же узнала и чрезвычайно разозлилась. Позднее, когда Жан-Кристофф и его люди пришли разобраться с ней, она сумела застать их врасплох. Она убила Жана и нескольких старших вампиров.