Я была одета в то же платье, которое надевала несколько недель назад для «человеческой» части нашей свадьбы — той версии, что мы провели перед СМИ, нашими вампирскими типа-союзниками, всеми деловыми партнёрами, коллегами и остальными, кого мы посчитали нужным пригласить по той или иной причине, а также перед членами наших семей и друзьями.
Наверное, можно было заказать новое платье.
Но мне очень понравилось это, и ненавистно было тратить его впустую.
Добавочным бонусом служило то, что оно было на удивление удобным.
Когда я смотрела на себя, я видела лишь кучи невесомого материала, спадавшего в такой манере, которая создавала рыхлую текстуру вроде бутона цветка.
Но видя себя в отражениях ранее, я знала, что для всех остальных это выглядит иначе. В их глазах эти кучи невесомого материала выглядели как густые скопления роз цвета слоновой кости, создаваемые за счёт глубины и текстуры в изящных узорах из чёрной и золотистой нити. Такая комбинация заставляла платье мерцать, будто кто-то присыпал ткань золотой пыльцой.
Верх состоял из кружевного корсета с глубоким вырезом на спине.
У платья также имелись спущенные плечи из того же материала, что и нижняя часть платья. Нижняя половина казалась состоящей из облаков перьев цвета слоновой кости, контрастируя со строгим корсетом и моими чёрными волосами, которые, как и на человеческой свадьбе, вновь были заплетены с золотистыми и зелёными цветами.
В данный момент всё выглядело легко воспламеняющимся — начиная от причёски, уложенной с лаком для волос, и заканчивая каскадами эфемерной ткани. Мои обнажённые руки выглядели беззащитными перед ожогом.
Но платье не загорелось.
Кожа моих рук не обгорела.
Я стояла там, сжимая руки моего мужа, видя, как его золотистые глаза наполняются слезами, пока зелёно-золотое пламя взбегает всё выше, освещая черты его красивого лица. Я не могла оторвать от него взгляда, хоть и беспокоилась, что его смокинг загорится.
Это была наша свадьба видящих.
Честно, я думала, что эта часть будет более расслабленной.
Я думала, все будут испытывать меньше эмоций.
В конце концов, мы в прошлом уже один раз произнесли клятвы перед всеми.
Другие клятвы.
В этой версии, в версии видящих Джем сделал упор на клятвы. Он сделал упор на вопросы. Он отнёсся к этому так серьёзно, будто человеческого бракосочетания не было.
Затем Блэк начал плакать, и что-то внутри меня всегда умирало, когда он плакал — хоть от горя или депрессии, хоть от наплыва чувств или чистого счастья… это всегда ударяло меня в то место, которое больше ничто не могло затронуть.