Я с усилием дёрнул на себя дверь, та отозвалась металлическим скрежетом и подалась вперёд. Не было никакого желая возиться с замком. Петли хрустнули, и я отбросил железяку в коридор. Рик юркнул в помещение.
— Здрасте, дяденьки!
Он радостно вскинул руки и прижал к стенам троих ошалевших от неожиданности мужиков.
Сердцебиение ускорилось, предвкушая что-то... Из соседней комнаты выскочили ещё трое. Рик отвлечься не мог — держать прижатыми к стенке троих огромных не так-то прото.
Размышления пришлось прервать — совсем рядом вспыхнул и заискрил толстый провод, а затем змеюкой дёрнулся в мою сторону.
Я отскочил, резким движением оборвал провод, увернулся от удара. Услышал выстрел. Стрелявшего мужичка сбить с ног не составило труда и в Рика тот не попал. Ещё один огненный вихрь пронёсся в паре сантиметров, а жаром опалило ресницы. Я пригнулся, попутно швыряя мужичка с пистолетом в стену. Слишком сильно, опять кровавая клякса. Нет времени думать. Ещё же один. Где он?
— Стой на месте!
Успел встретиться взглядом с пирокинетиком.
— Застрели напарника.
Мужик направил ствол в темноту дальнего угла. В темноте кто-то глухо крякнул и упал на пол. Сердце колотилось в горле.
— Стой на месте!
Я чувствовал, что голосовой контроль отнимает силы. Чем дольше он действует и чем сильнее эмоции того, кому приказываешь, тем больше сил уходит. Краем глаза увидел, как Рик оттянул от стен всё ещё ошалело лупающую глазами троицу и, сделав невнятное движение руками, бросил на пол, прижимая.
Я резким движением отступил назад, оглядел троицу, нащупал в кармане припасённые транки и, не теряя времени, отправил каждого из стонущих на полу преступников баиньки.
Бандюган стоял как вкопанный, огрызался и дёргался. Рик выдохнул и я, сбив того резким движением ноги, прижал его коленом к полу.
Вроде бы, это его я отправил восвояси, когда Рику чуть не поджарили мозги. Мужик трепыхнулся, но телекинез прижимал его к полу, и тот не мог дотянуться до болтающегося на поясе электрошокера.
— Кто ваш наниматель, говори, — с расстановкой произнёс я. Голосовой контроль нуждался в тренировке.
— Никто, никто! — проскрипел мужик, которому явно было больно.
— Рик, ослабь, а то он ничего внятно сказать не может, — я покосился на довольного приятеля.
— Сделать, как он говорит, а? — Рик ухмыльнулся. — Из твоей шайки вас только четверо осталось в живых, будешь говорить?
— Буду!
— Ещё раз, — я выдержал паузу. — Наниматель. Кто он?
— Да говорю, никто! — почти прохныкал тот. — Я тут самый главный. Мы сами по себе. Хотели вот оружейника себе хорошего, и тогда можно было бы повоевать за территорию!