Открыли вино, которое Амелис взял с собой для «романтики у костра», леди жарила хлеб на палочке и тихонько напевала.
Потом начала хлопать в ладоши, а друг её блондин, неожиданно, танцевать вокруг костра, постепенно снимая с себя одежду. Айен смущалась, но всё равно хохотала и хлопала. Такое ведь не каждый день случается. Дан помрачнел и сообщил нарочито официальным тоном, что пойдёт оглядеть окрестности.
Высматривая степных волков, лекарь ушёл во тьму, чтобы ни один зверь не помешал Леди Айен быть счастливой.
Отошёл он достаточно далеко, обернулся и увидел, как блестит от костра мускулистая спина Амелиса. Тот снял нижнюю батистовую рубашку и повязал её на пояс. Красивые руки знали не только тяжесть меча, но и плавность танца. В его родной деревне пляски у костра были необходимой традицией, а учитывая упорство, с которой парень тренировался, танцевать сейчас он умел в совершенстве. А вот леди до сих пор чувствовала себя «понаехавшей», хоть и жила в селении с пяти лет.
Айен смеялась.
Амелис танцевал.
Жёлтые глаза Дана светились в темноте.
Позже, когда костёр тлел в черноте ночи, а тени сгущёнкой поглотили вечер, Дан вернулся из добровольного изгнания.
Блондин дремал, положив голову на колени Айен, она перебирала его волосы и улыбалась во тьму.
Комары пировали на прессованных кирпичах мышц парня, а он просто лежал и был счастлив.
— Идите спать. Я сегодня на карауле первый, — тихо сообщил Дан.
Амелис вздохнул, зыркнул на него, но встал.
Леди ушла вслед за ним.
Их считали парочкой даже родственники в селении. Правда к близости особо не спешили. Для Амелиса было бы оскорблением трогать подругу более, чем она могла бы позволить, но регулярно он всё равно проверял границы дозволенного, так что иногда они целовались, а иногда он убегал от Леди и её топора.
Мальчишка рос крепким и добивался успехов в стрельбе из лука и владении мечом, чтобы защищать Айен и нравится ей. И он нравился, конечно.
Шевелюра цвета колосьев, лукавый взгляд, ласковый щекочущий смех. Парень был очень красив, на него заглядывались девушки.
Амелис неистово ревновал любимую к друзьям во снах, но сердился лишь на себя. И Леди ни разу не пожалела о том, что рассказывает другу про сны. А всё потому, что к сожалению, у него очень плохо выходило снобродить.
Айен много раз пыталась научить его, но он с трудом осознавал себя во сне, если ему всё-таки что-то снилось.
Поэтому он оставался для неё лучшим другом и любимым мальчиком наяву. А сны… были для него закрыты.
Леди просила Учителей принять парня на обучение, но те лишь качали головами.