Глядя на Дана, Амелису снова стало смешно, но он уже не смеялся, а тихонько подвывал в спину Айен. Расшифровать его смехо-вой может только рассказчик, так что держите: «Его лицоооооо! Не могу….. девственник что ли…»
Леди нащупала его рукой:
— Так, всё, хватит, а то нас услышат волки и придут тебя есть.
Но это подействовало ровно наоборот, Амелис засмеялся во весь голос, держась за живот.
Дан еле заметно закатил глаза, сел вместе с подносом и скользнул вкось неожиданно тёплым взглядом по оголившимся рёбрам блондина. Тот выбрался из кучи самосозданного бардака, лохматый, румяный, как наливное яблочко, и принялся поправлять одежду. Скажу вам честно, только совершенное бесчувственное бревно не почувствовало бы при этом зрелище лёгкого необъяснимого воодушевления.
Дан поймал взгляд Айен и резко стал холодным и отчужденным.
Торт оказался с абрикосами. Которые Амелис не любил, а Дан, как оказалось, очень любил.
Поэтому вкусняшку съели любители, а блондину осталось жевать салат и сушёное мясо, предварительно разваренное в котле.
Предстояла ночь в степи. С лисами, волками, бешеными ветрами, разгоряченным Амелисом и пока ещё таким чужим лекарем.
*****
Голос пришёл будто из-под воды.
— Ты помнишь этот дом?
— Ты помнишь этот дом?
Так уж работает наша голова во снах. Если нас спрашивают, наш ли этот дом, мы можем сразу же подтянуть воспоминания, которых, возможно, и не было. А может, и было. Смотря чем считать эти мысли — воображением или давно забытыми воспоминаниями.
На Айен смотрел ребёнок.
Чувство родного дома было, но очень смутное. Леди выглянула в окно.
Да… вроде бы эти улицы с цветущими деревьями, эту соседскую собаку она помнила.
Окна выходили на пустырь. Посреди которого стоял отцепленный состав поезда, контейнер-таварняк.
Странное зрелище. Не очень красиво, но что ж.
Начали всплывать воспоминания, как Айен красила этот дом, как мыла окна, как сажала цветы.
Какие были обои, как их клеили, как чинили краны.
— Здесь живут чудовища… — прошептал чумазый ребёнок, дёргая Айен за платье.
Как только он это сказал, из всех тёмных углов стали появляться жуткие существа. Словно лешие, умершие очень давно, они шли, ползли к Айен.
— Мне страшно, — ребёнок прижался, и Айен почувствовала родной запах лаванды.
Так не должно быть. Если это мой дом, то здесь все — мои друзья, братья и сёстры.
Чудовища остановились.
Лохматое чучело заговорило:
— Нами управляет Главный. Он сейчас спит, но ты можешь разбудить его, дав это.
На чёрной ладони лежал красный длинный кристалл.
— Как он выглядит?
Но этого чудища не знали.