Дана задумчиво взял трубочку в губы. В ее рот из стакана поступила светящаяся жидкость, которая была особым магическим топливом.
— Эх, хорошо мне, конечно. Ни братьев, ни сестер всяких. Только жаль, родители победнели, когда это делали, — девушка пошлёпала себя руками по идеально ровному животу.
Она была киборгом с железным скелетом и живой тканью. Ее душу перенесли в экспериментального робота особой модели. Ведь сама Дана была сильно больна.
Ее жизнь оказалась спасена большим чудом. Родители отдали столько денег, что перешли из золотой касты в серебряную.
Зато у дочки теперь появилась новая оболочка, которую можно было трижды менять. Машина имела несколько состояний: юность (в нем сейчас была Дана), взросление, зрелость.
Робот не мог состариться, так что девушка будет зрелой до самой смерти. Без морщин, старческой полноты и сутулости. Срок службы механизма 70–80 лет. Так что Дана проживет нормальную жизнь, хоть и с некоторыми издержками.
Об «издержках» девушка болтать не любила. Всегда обижалась, когда ей говорили об особенностях организма. Но сегодня самой хотелось поделиться проблемами. И Дану, что называется, понесло.
— Эээ, ну всякое может быть. Мы все рано или поздно болеем, — аккуратно сказала Элеонора, чтоб не задеть подругу.
— Болеем или становимся живыми консервными банками? — надулась та, с завистью глядя на живую, розовощекую девушку.
— Ну, хех, лучше так. Чем, чем… еще хуже. Ладно, может скажешь, что с братом делать? Он как с цепи сорвался! Серьезно! — продолжила Элли.
— Нууу, твое поведение погружает меня в негативные эмоции. Блин, да что ж я, как робот-то говорю? — еще больше нахмурилась Дана.
— Ладно, ладно, прости. Что ты еще там хотела? Говори, только быстро. А то скоро идти.
— Оки-чоки! Смотри, — оживилась девушка-киборг. — Я чувствую себя какой-то железной коробкой. Скажи пожалуйста, как моя грудь? Ну со стороны, она не квадратная, например.
— Что? Извини, кхе-кха, мож лучше про брата моего поболтаем? — покраснела Элли, чувствуя, что разговор переходит все грани.
— Проболтаем, конечно! Помогу я тебе с твоим Даней! Скажи про груди уже, а то я испытываю закомплексованность интимного типа.
Элеонора поморщилась, отставив стакан в сторону. Ей казалась, что Дана ее красивее. Ведь ее тело реально «лепили скульпторы-мастера». Потому оно было лишено проблем и неровностей простой человеческой оболочки.
— Хорошо, — сдалась Элли, готовясь смотреть на подругу.
— Так, гляди-ка во-от так, — радостно промямлила та, встав в полный рост.
Девушка не стала здесь раздеваться. Чувство приличия работало у нее на «ура». Она просто натянула одежду выпятив грудную клетку, где красовались два аппетитных бугорка среднего размера, немного устремлённые вверх.