Я могла исчезнуть в нем и больше не являться той Альбиной, которой меня знали раньше. Вы хотите сказать, что я преувеличиваю и слишком обостряю ситуацию? Как бы не так. Если Бертраны узнают, что я имела неофициальную встречу со Стасом, а потом начну типа отношения с Мишелем, не подумают ли они кое–что плохое по отношению ко мне?
Если Мишель, которому определенно расписали картину так, что я его едва уже не жду под венцом с поцелуями и цветами, узнает о моем довольно странном ужине со Станиславом, какова будет его реакция на этот мой поступок? И так же на счет юриста – стоит ли принимать этот ужин как что–то привычное для него и обыденное, или все же стоит присмотреться к его реакции на меня и вообще каким–то образом пронюхать его намерения? Казалось, что от прежней, спокойной жизни уже ничего не осталось, поэтому я и говорю, что может уже никогда не быть именно той Альбины, которой я была раньше.
– Что там, много вчера было работы? – спросила я у Марины, когда мы с ней пошли на обед. Я сначала думала и сегодня вместо обеда поработать дополнительно и раньше уволиться с работы, но подумав все же решила, что времени будет достаточно, чтобы подготовиться к встрече со Стасом, к тому же стоит не забывать о себе и своем рационе, Ангелу явно не нужна больная мама.
– Если честно, то вообще не было. Свой объем работы сделала и все. – произнесла подруга, пережевывая салат и давясь хлебом. Всегда удивлялась тому, как она может есть лошадиными дозами и даже не поправляться. Если бы я столько употребляла пищи, то меня бы так расперло, что меня не то, что Павел Александрович не зажимал бы в своем кабинете, я бы вообще не смогла зайти в тот кабинет. Вроде бы и хорошая причина прибавить в весе, но надеюсь теперь у меня появился ангел–хранитель и мне не стоит будет прибегать к крайним мерам борьбы с боссом.
– Как это? Тот козел ничего не дал тебе делать или ты просто как мышь просидела целый день и пошла довольная к своему Пете? – Зная Марину, она действительно могла не привлекать внимания, когда ей то было не нужно, а потом развернуться и выпорхнуть из кабинета, как та бабочка, которая до этого была гусеницей. Ради того, чтобы включить лентяйку, девушка могла пожертвовать вниманием со стороны других.
– Во–первых, я же тебе говорила, что больше нет никакого ни Пети, ни Павла, ни Патрона, – сердито произнесла Марина, что могло означать то, что кто–то из мужиков на букву "П" довольно–таки сильно ее обидел, – а во–вторых, босс действительно ничего не дал из твоей работы. Хоть я и спрашивала его об этом. Он только недовольно отмахнулся от меня, когда я задала ему этот вопрос. Наверное, ему было не до этого.