Так! Но все равно меня заботит вопрос о детях больше всего! Точнее об их зачатии…
– А-э-ам, – произнесла я непонятный звук, смотря на будущую татуировку у меня в руках.
Я хлопаю глазами, он хлопает глазами, Агнелий хлопает глазами, моя змейка хлопает глазами! Все хлопают глазами! У меня сейчас истерика начнется!
Я шмыгнула носом, а на лоб змея упала слезинка. Он недовольно зажмурился, но потом попытался меня успокоить, нежно поглаживая. Впрочем, как и его хозяин.
– Венера, что случилось? – я представляю в каком он сейчас шоке. Говоришь девушке о свадьбе, а она в слезы! Я в таком же (впрочем, я и есть та девушка)! Невиноватая я, что позднее зажигание у меня!
– Я… Я… Я имена детям не придумала-а-а! – и снова смачно шмыгнула носом. Гравис рассмеялся и обнял меня, привлекая к своей груди. Боже, у него так много имен (и терпения)! А я еще ни одного не придумала-а-а!
– Моя девочка, у нас куча времени впереди. Успеем, – поцелуй в лобик успокоил меня, а реакция снова куда-то укатила. Что за непостоянная мадам! – Ты чего так переживаешь?
– Запоздалая реакция, – я стерла слезы, понимая, что лучше эти 2 минуты недоистерики, чем несколько часов сомнений, обдумываний, визжания и прочее, прочее, прочее. Какая-то я неправильная (биполярочкой попахивает. Сумасшедшая особенность, млин)! Но все равно произнесла: – Я согласна быть… твоей, – последнее слово я буквально выдохнула, поднимая глаза на своего демона.
Нежная улыбка расплылась на жестких устах, окончательно приводя меня в чувство (в чувство беззаботной эйфории!), и он прошептал:
– Тогда приложи артефакт к месту, где будет татуировка и повторяй за мной, – я, естественно, выбрала шею (а почему только у меня все должно быть на виду? Нет уж! Будем мучаться оба!). Василиск усмехнулся и прикоснулся к моей ладони. – Повторяй: Гравис-Пастэн-Агнелий Басилисфлавокулискрит Прицнателлит, а он же тот, чью руку я держу в своей руке, отныне и до самой его или моей смерти становится моим мужем. Он мой истинный, мой защитник, моя опора, а я его истинная, его цветок, его услада. Он мой мужчина, а я его женщина. Да позволят нам духи и боги прожить вместе долго и защитят от невзгод.
Я повторила простую клятву, пристально заглядывая в глаза любимого. Вот и наступил этот день… Его очи горят счастьем, а каждое слово наполнено лаской. Его услада… Его цветок… Хоть это немного старомодно, но василиски до сих пор сравнивают своих женщин с редкими и хрупкими цветами. И пусть сейчас дамы могут за себя постоять, а сомнение в этом принимается за оскорбление, мне было приятно. Приятно понимать, что я стала для кого-то усладой… Хрупким цветком, который он готов на руках носить… Да, я хочу быть этим цветком. Хочу быть его спокойствием и расслаблением в тяжелые времена. Хочу быть его верной спутницей и другом. Хочу быть его женщиной, в конце концов.