По щекам струились жгучие слезы, и когда мужчина, потерявший все остатки самообладания, закончил ярые избиения несчастной стены, то почти не чувствовал своей ноги, которая онемела и стала ватной.
Вдруг откуда-то с потолка на голову Боба что-то упало, и мужчина, отскочив в сторону, увидел перед собой болтающуюся петлю из конопляной веревки. На секунду он чуть не поддался желанию обвить свою шею любезно предложенной петлей, но все же взял себя в руки.
— Не дождешься, — голосом, полным такой ненависти, на какую только способен живой человек, прошипел Боб и, оттерев с лица слезы, отпихнул рукой веревку, качнувшуюся, словно тарзанка, и двинулся вперед по коридору. — Я тебя выкурю и поджарю солью и серебром твои пятки, клянусь жизнью.
Проходя мимо стойки администрации, мужчина размышлял над тем, как же ему все-таки попасть в номер «24». «Может, просто найти какой-нибудь топор и разрубить дверь? — подумал он и посчитал свою идею очень даже разумной. — Вот только где достать топор?».
Установившуюся тишину пронзил телефонный трезвон. Не веря своим ушам, мужчина вернулся обратно к стойке и, встав рядом с администратором, поднял трубку и приложил ее к своему правому уху.
— Бобби, — донесся из динамика знакомый голос, и мужчина почувствовал, как начали онемевать кончики его пальцев на ногах. — Это я, Карл. Слушай, я понимаю, что тебе сейчас очень нелегко, — грустный вздох. — Точнее, по правде сказать, вряд ли понимаю, но очень тебе сочувствую, братишка, правда. Сара была прекрасной женщиной, мы все это знаем, и я хотел сказать, что мне жаль, и я тебе соболезную. Мы с женой обязательно будем на ее похоронах, и если ты хочешь, после она может посидеть с Кристал, пока мы с тобой надеремся в каком-нибудь баре до потери сознания. И да, я, к слову, как прокурор, приложу все свои усилия, чтобы этого вонючего козла упрятали за решетку на самый длительный срок, какого только можно добиться. Ладно, увидимся. Надеюсь, ты ответишь как можно скорее.
Послышалась череда коротких гудков, и Боб трясущейся рукой бросил телефонную трубку на стол.
— Это все не реально, — запричитал Боб, закрыв лицо сложенными лодочками потными ладонями. — Иллюзия. Она просто хочет тебя запугать и сломить. Возьми себя в руки, Боб Салливан.
Повторив последнюю фразу с дюжину раз, мужчина глубоко выдохнул, все это время не замечая, как позади него стоял внушительных размеров мужчина, с полностью белыми глазами, без малейшего намека на радужки, зрачки, и тому подобную анатомическую муру, и отсутствующим носом, на месте которого зияли две черные дыры, уходящие глубоко в голову.