— Так странно, — делюсь с Костей своими ощущениями.
— Что я и ты в этой забегаловке?
— Нет. Знаешь, почему я с тобой осталась? — продолжаю, игнорируя его раздраженный вздох. — В моей жизни были мужчины, но еще ни один не давал ощущения такого спокойствия и уверенности. Хотя твой план мне не нравится, на твоем месте я бы так же поступила, — признаюсь откровенно.
— Как?
— Искала бы виновных, чтобы отомстить за свою семью, которую у меня отняли.
— У меня ее никто не отнимал. Раф правильно сказал: я сам всё просрал. Рано или поздно наступает момент, когда за успех приходится платить. Я заплатил слишком высокую цену.
— Ты по-тихому коньяк в кофе не подливаешь?
— Трезв как стеклышко, — подмигивает Костя.
— А после того как всех накажешь и провернешь свои темные делишки, может, вернемся в наше село? Построим там домик и встретим старость? Твоя ведь уже не за горами…
— Тыщу лет там не был, — скорчив недовольную гримасу, отвечает Гончаров. — И нет, такой старости я бы для себя не хотел. Возможно, где-нибудь в Швейцарии или другом, не менее живописном и цивилизованном месте. Ты, кстати, сколько фужеров в себя опрокинула? Что за странные разговоры?
— Дед Иван еще жив. Интересно, он узнает тебя, если ты там появишься? — снова пропускаю я мимо ушей его язвительные слова.
— Не узнает, потому что я никуда не поеду, — хмурится Костя. — О том, что я тебе недавно рассказал, в курсе лишь два человека: Артур и тот следак, которому я кинул на счет деньги. Меня не привлекли к ответственности за учиненный беспредел, но когда я решился на поджоги, то порвал с прошлым, чтобы никогда к нему не возвращаться.
Очень хочется опять расспросить Гончарова о подробностях, но вместо этого я говорю совершенно другое:
— Давай все-таки съездим вместе в село?
Костя удивленно вскидывает брови и какое-то время молчит, прежде чем спросить:
— Зачем?
— У бабушки скоро годовщина. Я ни одной не пропустила со дня ее смерти.
Какое-то время Гончаров молчит, словно обдумывая мое предложение.
— Одна поедешь, я же сказал, что в те места больше ни ногой, — выдает свой вердикт.
— Но там и твои родители похоронены…
Костя отрицательно качает головой.
— В Москве. Сказал же, что порвал с прошлым раз и навсегда. Давай закроем эту тему, если не хочешь услышать от меня какую-нибудь грубость. Не люблю, когда мне лезут в душу.
— Хорошо, — сдаюсь я, понимая, что Косте действительно не нравятся разговоры о прошлом, и присасываюсь к трубочке, делая глоток коктейля. — А какие темы тебе по душе? Путешествия? Еда? Искусство? Я же должна как-то поддерживать с тобой беседу.