Кроме того, Китай хочет контролировать действующие на его территории частные предприятия и зарубежные компании. В них тоже создаются партийные ячейки, и МакГрегор считает, что фирмам это идет на пользу: так руководству легче поддерживать связь с партийными шишками. Эти ячейки – словно группы быстрого реагирования, которые при необходимости можно экстренно мобилизовать. Так компартия заботится о том, чтобы и в нынешних реалиях иметь своих людей во всех слоях китайского общества. Осенью 2017 года информагентство «Рейтер» сообщило, что Китай стал давить на западные компании, чтобы те допустили партийцев к ключевым постам. Бизнес был возмущен и напуган.
Единственное легальное профсоюзное движение в стране, Всекитайская федерация профсоюзов, – своего рода глаза и уши партии, следящие за словами и поступками трудящихся. Как правило, эта организация препятствует забастовкам и митингам против работодателей, если партия не решит иначе. Так что первоочередная задача профсоюзного движения в Китае – не защита прав работников, а соблюдение интересов партии и поддержание рабочего процесса. Зачастую работодатель даже сам назначает председателя местного профсоюза. Партия и бизнес в Китае дружно противостоят самоорганизации трудящихся, и новому бизнесу это на руку.
Вообще партия с радостью раскрывает свои объятия большим боссам из сектора частной промышленности и торговли: коммунисты стали принимать бизнесменов в свои ряды еще в начале 1990-х. Партия претерпела значительные изменения: если раньше ее членами становились рабочие и крестьяне, то теперь к ним добавились коммерсанты и молодые интеллектуалы. Так что о партии трудящихся сейчас уже не может быть и речи. По оценке The New York Times, порядка 20 % депутатов Всекитайского собрания народных представителей так или иначе связаны с бизнесом. Членство в партии привлекательно еще и тем, что помогает наладить выгодные связи и гарантирует продвижение по карьерной лестнице. Помимо этого, партбилет – необходимое условие для получения ряда чиновничьих постов. Многие чиновники были богаты, несмотря на скромную зарплату, особенно до начала антикоррупционной кампании.
Рядовой китайский сотрудник с партбилетом может стать «засланным казачком» в какой-нибудь западной фирме. О своей тайной миссии он обычно не распространяется. Один финн, отвечавший в своей компании за подбор китайского персонала, рассказывал мне, что первым делом всегда стремился вычислить засланца, после чего именно ему раньше других рассказывал все новости, предназначенные персоналу. Таким образом сведения попадали на стол партийным начальникам без искажений. В свою очередь, шпион, польщенный особым отношением, заботился о том, чтобы остальные китайские сотрудники с энтузиазмом принимали все нововведения.