— Останови здесь! — Ворбьев показал на одну из девятиэтажек, серую, безликую и ничем не отличающуюся от соседних домов. — Подождите, сейчас вернусь.
Он уже открыл дверцу, намереваясь выйти из машины, но Зоя Иннокентьевна опередила его с неожиданной для ее комплекции прытью.
— На этот раз тебе не удастся удрать! — заявила она.
— Я и не собирался! Если не доверяешь, пойдем вместе, — легко согласился Ворбьев. Но Зою Иннокентьевну так просто не проведешь. Едва он вылез из машины, на всякий случай ухватила его за рукав рубашки. Гладик с любопытством наблюдал за ними, но не вмешивался и присоединяться к ним не спешил.
— А вы разве не с нами? — спросила его Зоя Иннокентьевна.
— Здесь подожду — ты, мамаша, как погляжу, и без меня управишься!
Ворбьев и Зоя Иннокентьевна направились к дому, обогнули его, зашли в один из подъездов. Лифт стоял внизу. Дверь была распахнута, гостеприимно и приглашающе.
— Нам на девятый, — сказал Ворбьев, когда они вошли в лифт.
Зоя Иннокентьевна сама нажала нужную кнопку и, немного успокоенная тем, как все складывается, ослабила хватку.
Почувствовав это, Ворбьев резко освободился из ее рук и изо всех сил ударил Зою Иннокентьевну локтем в живот. От пронзительной боли она согнулась пополам и тут же получила удар ребром ладони по шее. И еще один. И еще. В глазах потемнело, она потеряла сознание и рухнула на грязный пол лифта.
Когда она пришла в себя, лифт стоял на девятом этаже. Рядом никого не было. Зоя Иннокентьевна попыталась подняться, но не смогла, тело не слушалось. Она дотянулась рукой до пульта лифта и нажала кнопку первого этажа. Внизу, с трудом выбравшись из ободранной нечистой кабины лифта, на неуверенных ногах побрела на улицу.
Джип стоял на месте, Гладик, развалившись на сиденье, слушал громкую музыку.
Ворбьева не было.
— Сбежал! — у Зои Иннокентьевны был голос человека, потерявшего смысл жизни. — Лопоухий сбежал…
— Что же ты так, мамаша! — не то пожурил, не то пожалел Гладик. — Садись в машину, а я схожу посмотрю.
Вернулся он минут через пять.
— Ушел твой лопоухий. Дворами. Двор тут проходной, — пояснил он Зое Иннокентьевне. — Наверное, взял тачку и едет сейчас, посмеивается над тобой.
Зоя Иннокентьевна слушала, судорожно сглатывая противный комок, застрявший в горле. Одно было хорошо — наступающие сумерки скрывали ее повлажневшие глаза.
* * *
— Зосенька! Это ты?! — нетерпеливо кричала в телефонную трубку Римма.
— Нет, папа римский. Что такая взбаламученная?
— Вчерашнюю «Вечерк)'» читала?
— И позавчерашнюю не читала тоже, мне сейчас не до газет…
— Вот и зря. Там такая статья!. Это то, что нам нужно!