Прикусила губу, пытаясь заставить себя вернуться в действительность. Слегка нажимая, он погладил мой затылок, снова к шее…
— Это разве тоже обязательно? — выдохнула, и вдруг до меня дошло — заколка. Он снял заколку… Просто заколка…
Ответом мне послужил прозвучавший спустя пару секунд щелчок зажигалки. Ноздри щекотнул терпкий запах дыма.
Я сделала глубокий вдох, чувствуя, как всё сильнее кружится голова, как дрожат колени, а между ног… Боже! У меня просто давно никого не было…
— Что-то не так, — не вопрос. Он опять развернул меня и повторил: — Не так.
Обеими ладонями провёл по моим рукам от запястий до плеч. Коснулся волос и собрал их в тугой хвост. Отпустил и, сделав глубокую затяжку, опять зажал сигариллу зубами. Чёрная шёлковая лента появилась между его пальцами, словно бы ниоткуда.
Он выдернул пару булавок, и кружево, которое он приколол недавно, упало к моим ногам. Подняв, он перекрутил его с лентой.
— Сколько ты обычно работаешь над одним платьем? — пытаясь вернуть себе хоть толику здравого смысла, спросила я. Это было первым, что пришло на ум.
Действительность… Я должна была вернуться в действительность. Только Виктор не позволял мне этого — погладил по скуле, и все было начавшие обретать форму мысли рассыпались. Лента затянулась на моих волосах, кончик её щекотнул меня по позвонкам…
Он шагнул вниз с подиума. Шагнул, не сводя с меня взгляда. Лишь слегка повернувшая к нему голову, я скорее даже не видела — чувствовала это. Каждое его движение, колебание воздуха между нами.
Огонёк сигареты вспыхнул ярче, и мне показалось, что точно такой же тлеет в глубине его глаз. Удовлетворение, опасность и что-то ещё… Что-то, заставившее сердце пропустить удар.
— Ты куда?
То ли покачивало меня, то ли комната плыла, то ли весь мир вдруг накренился. Виктор Марчелло больше не был для меня одним только именем. Он даже не был для меня до отвращения красивым дьяволом с отвратительным характером. Кем он был… Вот этого я не знала. Кем-то, кто только что вывернул моё сознание откровенной изнанкой наружу.
Я даже не сразу сообразила, что он идёт к выходу. Стояла в скреплённом булавками шёлке, боясь сделать не то что лишнее движение — лишний вдох, и смотрела ему в спину.
— Виктор… — осторожно ступая, подошла к краю подиума. — Ты куда, чёрт тебя подери?!
Он обернулся. Нет, мне не показалось. Его взгляд… На дне чёрных зрачков действительно плавились угольки, плавящие серебро радужки.
— У меня есть дела.
— Дела?! — дурман резко рассеялся. — А только что были не дела? И… Мне что, так и стоять тут?!