Скатившаяся с его лица капля упала мне на губы. Я слизала её, подтянула его к себе и укусила за подбородок. Прошлась губами по шее, поймала ещё одну. По плечам, чувствуя влажную кожу. Стон, горячее дыхание… Мышцы его бугрились, перекатывались, вдохи смешивались с моими, выдохи были едины, как и ритм, в котором мы двигались друг другу навстречу.
— Я… да… — приподняла бёдра, встречая его.
То, что зародилось во мне, едва он прикоснулся с обещающей продолжение откровенностью, теперь заменило пульс. Тепло… Напряжение… Из глаз потекли слёзы, когда то, что зародилось во мне вместе с его первыми прикосновениями, растеклось по венам. Сильнее и ещё сильнее… Я билась под ним, ощущая вибрацию собственного тела, а он не останавливался. Брал и брал. Снова и снова, как будто это могло продолжаться до бесконечности. До его бесконечности, потому что сама я словно бы впала в беспамятство.
— Вик… Виктор… — только и шептала, не веря, что всё это со мной. Что эта взмокшая и выбившаяся из сил женщина в свете софитов — я. Что всё это со мной.
— Вик… — в никуда шёпотом, когда он, быстро поцеловав меня в плечо, отстранился. Попыталась поймать его, но схватила только воздух. И опять… Опять горячие капли, только теперь на моём животе.
Медленно приподняв веки, я увидела его силуэт. Один из софитов был как раз над его головой, и от этого он казался окружённым сиянием. Я тихонько, рвано засмеялась и тут же снова застонала. Лежала и смотрела на него — молча стоящего на расстоянии метра.
— По-моему, я неплохо справляюсь с нашим соглашением, — выдавила наконец.
И опять он ничего не ответил мне. Поднял джинсы и, надев, резко застегнул ширинку. Спустился с подиума и подошёл к стеклянному столику. Я думала, что он возьмёт пепельницу или, может быть, чашку с остывшим кофе, но и то, и другое осталось на своих местах.
Всё, на что меня хватило — присесть, опираясь на руку. Виктор остановился у подиума. Он снова смотрел на меня — обнажённую, обессиленную. Только на этот раз вместо сигариллы в руках его был тюльпан. Небольшой матовый тюльпан, лепестки которого были украшены маленькими камнями.
— Подойди, — приказал он.
Не поднимаясь, я подвинулась ближе к краю. Взяв за подбородок, он обрисовал овал моего лица, очертил губы.
— Мне подумалось, что это тут будет кстати, — собрал он мои волосы и закрепил их тюльпаном.
— Боюсь представить, сколько стоит эта заколка… — тронула пальцами.
— Поверь, размер твоей неустойки она не перекроет, — кривая усмешка и ямочка на щеке.
Я снова коснулась заколки. Да, это не перекроет. Зато перекроет его тайна. Пристально посмотрела на него. Тайна…