– Книгу, – голубые глаза обратились к нему, блеснув синевой ярких радужек. – Я пишу книгу, которую потом опубликую. И я не хотела бы, чтобы кто-то прочитал её раньше времени.
Она замолчала, явно смущённая своими же словами. Снова опустила голову. Свет, просачивающийся в комнату сквозь окно, ложился на краснеющие щёчки. Волосы цвета чистого золота скрывали глаза, но оставляли открытой нижнюю половину лица, оттого молчание Лизы становилось ещё тягостнее – глаза тоже не говорили.
Андрей подошёл к ней – к испуганной девочке, что прижимала наполовину исписанную тетрадку к груди – и заключил ей в объятия, с удовольствием заметив, что Лиза с готовностью упала в его руки. Она словно желала раствориться в нём.
– Я больше не буду. Прочту книгу, как только ты её опубликуешь, и тогда…
– Я долго писала «в стол», – перебила Лиза. Она говорила ему в грудь, чувствуя его руки на спине, – со стороны могло сложиться впечатление, что Лиза обращается именно к сердцу Андрея. – Все эмоции, которые я испытывала, все чувства я изливала в тетради, потому что ни с кем не могла поговорить. Никто… меня и слушать не хотел! – Её голос чуть дрогнул. – Я писала и писала, писала и писала, но лишь с одной целью – выплеснуть всё то, что у меня там, внутри! Но теперь… – Её тело задрожало в его руках. – Теперь я чувствую, что должна поговорить с миром.
– Поговорить с миром?
– Да! – Лиза вырвалась из объятий. – После нашей встречи на крыше я долго думала над произошедшим, думала, сколько в мире было девушек, к которым не подошёл их Андрей, и поэтому они покончили с собой! Я думала, сколько ещё сломленных девушек выйдет на крышу, желая себя убить, сколько из них разрежет себе вены, сколько повесятся, наедятся таблеток, задохнутся, сколько из них не увидит следующий рассвет и… – Лиза глубоко вдохнула, пытаясь говорить дальше, но не смогла, потому что полностью сбила дыхание. Она…
Она уже не выглядела смущённой. Слова рвались из неё бурным потоком, источником, прорезающим рядом с собой скалы! Глаза блестели от подступающих слёз, но это не были слёзы несчастья, нет, они выпорхнули из ревущего огня, что разгорался в зрачках. Лиза говорила, говорила и говорила, напрочь забыв обо всё остальном! Вдыхала и говорила, груди её поднималась и опускалась, потому что воздуха было мало, мало, мало!
Она говорила, поражённая своей идеей.
– Я знаю, что наделена талантом, что могу писать хорошо и красиво, я уже набила руку! Так почему бы мне не спасти этих девочек? Может, ты появился в моей жизни для того, Андрей, чтобы я поняла, как сильно мне повезло и как мал шанс, что другим повезёт так же. Многим людям в такие моменты нужен человек, который остановит их, но проблема в том, что кончают с жизнью по большей части те, кого никто и не отговаривает от самоубийства. Понимаешь?! Равнодушие губит людей! Они… – Лиза сделала небольшую паузу, чтобы вдохнуть, и с новыми силами продолжила: – Я знаю, каково это, когда жаждешь поддержки, но боишься её попросить. Я знаю, как страшно бывает порой жить, просто выйти на улицу! Словно весь мир настроен против тебя…