– Я знаю, – искры в глазах. Да, в её глазах проскочили искры. Совсем как от сигареты при сильном ветре. – Уже вся школа знает, кто такой Андрей Бедров. Ты наделал много шума.
Улыбка стала шире, на коже – такой чистой и притягательной – появились ямочки, и чем дольше Андрей смотрел на Клеопатру, тем горячее в нём становилась кровь. И стремилась она в одно место.
Когда Клеопатра чуть подняла подбородок, то действительно стала похожа на КЛЕОПАТРУ. Грация повелительницы чужих сердец, жившей среди золотого песка под нещадно палящим солнцем, просачивалась в изгибах лица, в каждой его линии, словно начерченных полным страсти художником. Тени переливались на мышцах тоненькой шеи, переходящей в нечто безумно желанное, называемое ключицами, этой ямочкой меж ключиц, обтянутых кожей шоколадного цвета… который так и хотелось попробовать. Кровь бурлила в венах, Андрей уже чувствовал, как плоть под кожей на его лице становится всё горячее и горячее. Хоть из полуоткрытого окна и дул прохладный ветерок, он не мог остудить кипящую внутри магму, которая теперь была вызвана не злостью, нет, сейчас здесь нечто другое, нечто сладкое и аппетитное, желанное животной частью, желанное не сердцем, а нервной системой, ниточки которой тянулись к шоколаду.
– Ты очень смелый, – Клеопатра подошла ближе, теперь Андрей мог чувствовать её дыхание на своей коже. Тёплое, приятное дыхание. – В нашей школе никогда не было таких, как ты. Скажи, все кадеты такие?
– Нет, – он был не в силах оторваться от её карих глаз, кровь продолжала приливать вниз. – Там тоже хватает своих отбросов.
– Но ты не отброс, – она обвила его левую руку пальцами и слегка сжала ладонь. – Ты сильный, прямо настоящий мужчина, а не то что наши одноклассники.
– Разве Синицын не казался вам сильным?
– Он просто огромный, но не сильный. Конечно, если он ударит кого-то из класса, то тот сразу ляжет, но ты… – Из розовых губ так пошло и одновременно притягательно вылетело «ты»… Одно слово, от которого по ногам пробежала слабая дрожь. – … ты поставил его на место. Теперь он рыдает в платок, а сейчас вообще слинял с урока, чтобы пореветь дома. Андрей Бедров, ты превратил нашего мачо в половую тряпку. Я хочу выразить тебе своё восхищение.
Точно из богатой семьи, раз так общается, подумал он. Но все мысли разом померкли, когда ладошка начала скользить по мышцам на его руке, еле-еле касаясь кожи. Этот почти призрачный контакт подливал масло в огонь, пальцы плавали в воздухе, совсем чуточку не дотрагиваясь до мышц. Она меня дразнит, подумал Андрей сквозь густой, очень плотный туман. Но он и не был против. Если честно, что-то в глубине души жаждало того, чтобы его подразнили.