А спустя еще день части и соединения 39-й армии начали грузиться в железнодорожные эшелоны. Офицеры штаба армии, в том числе и разведывательного отдела, наблюдали за погрузкой. Осторожно вползали на открытые платформы танки и самоходки. Урча двигателями, дожидались своей очереди грузовые автомашины. В крытые товарные вагоны перетаскивали ящики со снарядами и патронами, минами и гранатами.
В различных концах погрузочной площадки слышались звуки гармошек, баянов, аккордеонов. Увидев пожилого солдата, перебиравшего клавиши, я подошел к нему.
— Трофейный осваиваете? — спросил я.
Солдат вскочил, засмущался. Потом все же ответил: — Никак нет. Наш, отечественный. Дружка моего… — Он, значит, грузит, а вы развлекаетесь? — нахмурился было я. Но тут же понял, что допустил ошибку. Опустились плечи у солдата, потух взгляд.
— Зачем же вы так, товарищ полковник… Не дожил мой земляк до победы. Под Тильзитом осколок его настиг. На моих руках помер. А перед тем наказал сохранить баян. Его волю выполняю. Что до погрузки, так ребята сами попросили. Играй, мол, Василий, под музыку работа сподручней идет. Так что зря вы, товарищ полковник, плохо подумали.
Горько было у меня на душе. Вот так, ни за что ни про что, обидел человека. Желая как-то загладить неловкость, я положил ему руку на плечо:
— Не горюй, солдат! Многие не дожили до этого дня. И это значит, что на нас, живых, ответственность за будущее ложится. Представляешь, сколько строить, восстанавливать нужно?
— Это точно, — повеселел он. — Руки по мирной работе соскучились. Уж скорей бы… Куда нас сейчас направляют, если не секрет? Ребята наши всякое говорят.
— Чего не знаю, того не знаю. Но желаю тебе счастливой дороги.
— И вам того же!
Он хотел, как видно, сказать еще что-то, но в этот момент ко мне подбежал посыльный из штаба:
— Вас генерал Симиновский немедленно требует!
Через несколько минут я был в кабинете начальника штаба армии. Он окинул меня приветливым, но в то же время каким-то загадочным взглядом:
— Как самочувствие, Максим Афанасьевич? Как настроение и мобилизационная готовность?
Последнее, разумеется, было шуткой. Я ответил, что во всех отношениях дела обстоят благополучно.
— Тогда готовьтесь в путь.
— Куда, на какой срок? — поинтересовался я, мысленно прикидывая, что нужно будет взять с собой. — Что конкретно предстоит сделать?
Моисей Исаакович улыбнулся, указал рукой на кресло, стоявшее рядом со мной.
— Какова будет задача — сам пока не знаю. На месте объяснят. А что касается места — скажу. Только вначале садитесь, а то, не приведи господь, еще брякнетесь от неожиданности… В Москву полетите с командующим завтра утром.