– Напряжены? Исправлю.
Я усмехаюсь.
С радостью. Да только вот…
– Вернись к шесту. Массажи мне не нужны.
– Босс велел вас расслабить… Если не хотите так, я не против оказать и другие виды услуг, – улыбается, закусывает ровными зубами губу и елозит на мне.
– На шест иди, – приказываю ей. – И не возвращайся.
Она в обиде надувает губы и спрыгивает с меня.
– Импотент.
Может, так оно и есть.
Но последнее, что мне сейчас хочется – секса. И чпокать каких-то баб в клубе нет никакого желания. Резинки к тому же нет. А у меня голова на плечах есть – мне одного ребёнка хватит.
Продолжаю пить, даже не замечая девчонку, танцующую у шеста.
* * *
– Эмир Тагирович… – сладким голосом поёт секретарша. – Виталина задерживается. Это не в её духе…
– Она уволилась, – говорю холодно, держась за голову. Я ожидал, что будет похмелье, но не такое же, что аж не могу встать с кресла. О работе и речи быть не может.
– Как?
– Без лишних вопросов. Иди. Принеси мне лучше минералки.
Софа без пререканий убегает. Её нет пятнадцать минут.
Уже сам не выдерживаю, встаю со своего места. Выхожу из кабинета, делаю вид, что всё нормально. А у самого башка сейчас треснет.
Пускаюсь на лифте вниз. Опираюсь спиной о стенку кабины. Смотрю на цифры. Буфет на первом этаже.
Лифт привычно останавливается. Двери открываются, и в него заходит… Виталина. Поднимает взгляд. Если до этого она была задумчивой, то сейчас, видя меня, теряется. Но всё же заходит в лифт. Отворачивается, скрещивая руки на груди.
Надо просто промолчать. Сделать вид, что я её не знаю.
Но вместо этого мой рот открывается сам.
* * *
Виталина
– Да ладно! Виталина Александровна, вы серьёзно нас покидаете?
– Угум, – отвечаю, приподняв уголки губ. Настроения, если честно, нет никакого.
– Да на кого вы же нас оставляете? Кто теперь будет Эмира Тагировича успокаивать, когда он буйствует?
– Ничего. Справится, – заверяю я. Даже думать об этом не хочу. Вот только этих переживаний мне не хватало.
– Ну, я надеюсь, вы хоть новую помощницу подготовите за две недели?
– Нет. Я хочу написать заявление на отпуск.
Не могу я с Эмиром больше работать. Эти две недели я не выдержу. Ловить на себе презрительный взгляд, чувствовать вину и терпеть пренебрежение в мою сторону. Не смогу. Тяжело находиться с любимым человеком, которому так бесстыдно врала. А он теперь мне и не верит.
– А, хорошо… Сейчас.
Через десять минут я ставлю несколько подписей. Встаю со стула, забираю документы и прощаюсь. Хочу быстрее уйти. Мне бы домой… А то некомфортно чувствую себя в чужих вещах.
Да, я, как дурочка, не ночевала дома. Потому что знаю своих родителей – они назло остались в моей квартире и никуда не уехали. Ждали, пока их психованная дочь вернётся.