– Разрешишь Мишке спокойной ночи пожелать?
– Он спит давно. В двадцать один ноль-ноль отбой. Он по часам понимает, ложится сам. – Загораживая собой дверь, Малинка дала понять, что все у них и без меня организовано правильно.
– Тогда тебе хорошего сна и поцелуй на ночь.
Конечно, я не рассчитывал на быстрое падение крепости, но любую крепость можно взять или штурмом, или осадой.
Я практически прижал ее к двери своим телом, оставив между нами минимальное расстояние. От близости моей желанной женщины, ее неповторимого запаха замирало сердце, чтоб в следующую секунду заколотиться с утроенной силой. И в эти запретные минуты я даже острей ощущал наше единение, чем если бы позволил себе большее.
По дрожащим пальчикам, по учащенному дыханию Малинки я понимал, что в ее крови кипит такая же адская смесь желания и адреналина, как и в моей. Но она все еще сопротивляется себе и мне. Из последних сил уперлась кулачками в грудь, отталкивая меня.
– Максим, у тебя есть жена. И я не хочу наступить второй раз на те же грабли. Я не хочу даже думать о тебе сейчас.
– Мой брак был ошибкой. Я уже сто раз пожалел, сколько тебе можно говорить! – чуть не крикнул я. Но нарушать тишину спящего дома, и особенно сон Мишки, непозволительно…
– Когда он станет не ошибкой, а прошлым, тогда и поговорим, – закусив губу, упрямо повторила моя колючая Малинка. – Мне спать пора, ведь Вилене могу и среди ночи понадобиться. Работа у меня такая!
Правда, на следующий день я ее все-таки поцеловал. Поздний вечер был единственным временем, когда я мог поймать ее. Обедала и ужинала она вместе с хозяйкой и Мишкой. Несколько раз в день они прогуливались по саду и потом торчали в кабинете.
Оказалось, ей Старицкая доверила написать мемуары. И вот же скрытница! Мне ничего не сказала. Не доверяет? Боится, что я не поддержу идею? Опять же это Машенька нашпионила, а так бы и не знал. Наверно, у женщин особое седьмое (следующее за интуицией) чувство – нюх на соперниц. И она старается изо всех сил удержать мое внимание на себе.
– Максик, ты со своими машинами совсем оголодаешь! Вот не даешь за собой поухаживать. Я, знаешь, какая заботливая!
– Машенька, я не инвалид, слава Богу, чтоб за мной ухаживать. Лучше расскажи, что тут в доме происходит интересного, чего я не знаю.
– Хозяйка решила на старости лет книженцию о себе написать. И вот наша умница теперь с ноутбуком не расстается, записывает все, что мадам навоспоминает. А мне приходится и чай заваривать, и таблетки давать, и опять на подхвате быть. А у меня вообще-то работа по дому, – желая найти во мне союзника, вылила порцию яда Машенька. Но, увы. Не в те ворота играет.