Не прошло и двух дней, как грянула буря, разметавшая только-только выстроенную уютную хижину наших с Малинкой отношений…
Как обычно, я возился с Мишкой возле гаража и не переставал удивляться, какого же потрясающего мальчугана подарила мне моя девочка. Сообразительный, воспитанный, он дал возможность испытать неизведанное до сих пор счастье отцовства. Поскольку Малинка была занята, времени с Мишкой мы проводили вместе даже больше, чем я надеялся. Книжки, пазлы, машины, планы на жизнь – из этого состоял наш досуг. Единственное, что омрачало радость, – Малинка из упрямства не разрешала брать его с собой в город. Иначе я завел бы его в торговый центр и скупил бы все, на что глаз глянет.
И пусть говорят, что детей баловать нельзя слишком…. Хотя от кого я это мог слышать? Детей в моем окружении нет, от слова совсем.
– Макс, а ты будешь к нам приезжать? – Мишка вдруг оторвал взгляд от головоломки.
Я чуть не поперхнулся от неожиданности.
– Вообще-то я не собираюсь уезжать. Мне с вами хорошо!
– Со мной и с мамой?
Вот она детская непосредственность. И что я должен сказать? Правду? А вдруг он вспомнит про папу официального? Но ничего другого не придумывалось.
– С тобой и с мамой! – для убедительности я ответ сопроводил кивком головы.
– А ты на ней женишься?
Мишка смотрел не по-детски серьезно, испытывающе. Либо мой сын интуитивно все чувствует, либо одно из двух.
– Женюсь.
– Обещаешь?
– Даже без обещаний. Женюсь однозначно, – потрясенный неожиданным переходом от игр к не детскому разговору, я не мог поверить, что все так удачно складывается. Не нужно ломать голову в поисках объяснения – почему они будут жить у меня.
– И я смогу называть тебя…, – сын запнулся, стушевался, очевидно, осознав, что мама бы не одобрила такое форсирование событий. – Я сейчас за книжкой схожу.
Он быстренько порысил в сторону беседки.
Сердце мое толкнулось в ребра, разгоняя кровь до скорости адронного коллайдера. У меня на миг даже потемнело в глазах. Неужели он хотел сказать – смогу называть тебя папой?! То, о чем я мечтать боялся, вдруг оказалось на расстоянии вытянутой руки. Если бы я не ошалел от счастья, уже вопрос бы разрешился.
Надо же! Политик юный! Кто научил убегать от опасных вопросов? Я сидел на старой покрышке, заменявшей скамейку еще моему предшественнику, и совершенно по-идиотски лыбился. Это самый волшебный момент в моей жизни!
Был бы…Если бы его не отравили…
По дорожке семенила Машенька. И судя по ее победно задранному носику, несла она не самые приятные новости.
– Максим, Вилена Ивановна велела прийти к ней в кабинет. Прямо сейчас.