На мысу при впадении в Полисть Порусьи с Перерытицей в 1692 — 96 годах был возведен величественный Воскресенский собор вместо обветшавшей Покровской церкви — древней покровительницы города (см. “Возвращение святыни...”). Лучшего обзора в Старой Руссе не было. Как одинокое дерево в полевом сельском ландшафте, храм выполнял роль зрительного акцента. Средствами искусства он усиливал мельчайшие особенности и приметы места, делая его неповторимым. И, может быть, самое главное: устремленность вверх — идеал красоты Древней Руси, символ земного и небесного.
Собор выполнял и охранительную функцию, олицетворял устойчивость жизнепорядка в городе. Расположенный в самой середине Старой Руссы, отчетливо видный с основных магистралей, мостов, набережных, он доминировал над окружающей застройкой, был ее организующим, притягивающим ядром.
В 1801 году на месте ветхой древней была построена новая четырехъярусная колокольня, а через десять лет на ее верхнем этаже были поставлены часы, бьющие в восемь колоколов. Канат, на котором были подвешены гири, достигал 85, а боевая проволока внутри — 128 метров.
Пролетело около ста сорока лет со дня основания храма, город значительно увеличился, тесноват стал его главный приход, обветшала кровля. А всюду шло строительство под руководством начальства военных поселений. И стали хлопотать рушане об увеличении собора. Сам император уважил просьбу, выделил 16,5 тысячи рублей к сумме, собранной прихожанами.
Составление проекта было поручено архитектору В. П. Стасову. Представитель русского классицизма, одной из его форм — ампира, — он добивался торжественного звучания архитектурного образа. Были сломаны приделы, паперти, апсиды, а затем снова возведены, но уже других размеров и форм. В 1833 году старорусским епископом о. Тимофеем были освящены приделы, а в следующем году — и главный престол. Однако в 1906 году заметили оседание фундамента под задними столбами. Пришлось провести новые работы по укреплению.
Природа дарила человеку моменты ощущения единения с миром. Город, обособившийся от нее, возникший как противопоставление деревне, все же веками существовал рядом с естественной неокультуренной средой. Рушанина в равной мере формировали и окрестности, особенно близлежащие. Строители и зодчие учитывали, что пространство воспринимается во всей полноте, прежде всего, в движении. Не случайно, поэтому исторические ландшафты выглядят наиболее выразительными с водных и сухопутных дорог. Но создавались они, конечно, не в одночасье, а нередко в течение столетий — традиции передавались из века в век.