Глазам потребовалось несколько минут, что бы снова обрести способность видеть, но лучше бы этого не происходило. Никогда не происходило…
Склонившись на бок и удерживая вес на локте, поднял голову, и меня разом чуть не разорвало от боли.
Глаза, которые я ошибочно принял за злые, смотрели на меня с неподдельным страхом, и это были… её глаза…
Лёгкие забыли, как дышать. Кровь сбилась с движения и забыла, как функционировать по венам. Сердце забыло, как биться. А я, практически, забыл, как жить…
Карина жалась к кирпичному углу дома и во все глаза таращилась на меня. Руки дрожали, ноги еле удерживали тело, и весь её вид… Она, будто, боялась до смерти… меня?
Бесшумно поднимаюсь на ноги, боясь спугнуть её. Мне казалось, что стоит сейчас сделать резкое движение, и она растворится, словно дымка. Но вот я встаю, делаю шаг, затем еще один и еще, а она, всё так же, стоит на месте, зыркая, словно загнанный в угол зверёк.
Медленно поднимаю руку и протягиваю вперед. Мне нужно дотронуться. Ощутить и понять, что это не игра мое отчаявшегося от горя воображения, а реальность. Нужно убедиться, что ОНА стоит передо мной.
Пальцы приближаются, и с каждым миллиметром их приближения, глаза девушки увеличиваются от ужаса.
— Карин…? — Еле произношу. Горло саднит и противится любому звуку. Оно не помнит, как произносить это имя, обращаясь к кому-то… к ней…
Почти дотянулся, как мою руку резко отбивают, а сама девушка скукоживается и приседает вниз. Прячет голову в руках и начинает плакать.
Я не знаю, что мне делать… Не понимаю, почему она так боится, и почему она вообще… есть здесь.
На смену пекущей боли внутри приходит гнев. Сжимаю кулаки до хруста, смыкаю челюсти и практически чувствую, как крошатся зубы.
— Вставай! — Громко командую, на что девушка еще больше сжимается в комок. — БЫСТРО ВСТАВАЙ, КАРИНА!!! — Хватаю её за шиворот какой-то белой кофты и резким движением поднимаю на ноги.
Она брыкаться, пытается вырваться и, как заведенная, повторяет: «Нет, нет, нет».
Встряхиваю ей, что бы истерику прекратила и её безвольная голова запрокидывается назад. Тело, крепко зажатое моими руками, снова оседает к земле.
Подхватываю за талию, оказавшись ближе, и непроизвольно делаю вдох.
Мне хочется умереть… Вот прямо здесь, за углом старого дома, взять и умереть.
Такой забытый, но такой родной запах, что кажется, если сделаю еще хоть один вдох — легкие лопнут.
— Карин… — Мягко провожу кончиками пальцев по лицу, отодвигая волосы, за которыми девушка прячет взгляд. — Посмотри на меня…
Она мешкает, но глаза, всё же, поднимает. Смотрит с недоверием, но за ним я замечаю искру любопытства.